С кармой по жизни
Шрифт:
— А я говорю, она здесь ни при чем, — не слишком уверенно произнес Лева. — По крайней мере…
— По крайней мере, если менты на нее вышли, значит, и до нас доберутся, — властно перебила его женщина. — Где-то она прокололась, твоя Галина. И точка!
— Но ведь раньше все путем было, — совсем потух басовитый.
— Было да сплыло. Сейчас закончим это дело, переправим товар, получим бабки и сядем на дно — пусть все уляжется. А чтобы менты голодными не сидели, скормим им этих продавцов — пусть подавятся. Потом других найдем. Они нас не сдадут, потому как не знают. И дело в шляпе.
— И как же ты хочешь их скор-мить? — заинтересовался тенор. — Иннокентий говорил, они очень осторожные.
— Вот пусть Иннокентий сам и думает, как их ментам сдать. Я слышала, сегодня там какая-то случайная девка им все карты спутала. Пускай он ее найдет, даст ей наводку на этих козлов и заставит пойти в милицию. Те даже разбираться не станут: как узнают, кто щенка похитил, так всех под одну гребенку и подметут. А мы в стороне останемся. Такое мое мнение.
— Что ж, по-моему, Зина дело говорит, — задумчиво произнес кто-то. — Если уж не заладилось с ними с самого начала, то дальше еще хуже будет. Это верный знак.
Я сидела на жесткой табуретке и дрожала, боясь пошелохнуться, и чувствовала себя маленькой мышкой, запертой в клетке с голодными тиграми, которые до сих пор не съели ее лишь потому, что еще не увидели. Из их слов в моей голове постепенно начала складываться пока еще не совсем ясная картина всего случившегося сегодня. Судя по всему, имели место две банды: одна, которой заправлял Андрей, продавала маленького Сашу, а другая, в чьем логове я сейчас находилась, его покупала. Зачем — вопрос десятый. Для меня важен был сам это ужасающий факт детоторговли. Со стороны продавцов посредником выступал Григорий, а покупателей представляла Гаджиева. Сегодня они встретились на Курском вокзале, чтобы совершить сделку, но вмешалась милиция, Галину убили, я увезла ребенка, и сделка сорвалась. Видимо, Григорий все же успел взять деньги за мальчика перед тем, как появилась милиция, вот почему эти люди сейчас так нервничают. Наверное, сумма была немалая. Теперь они хотят или вернуть деньги, или получить Сашу, с тем чтобы потом его куда-то переправить. А после этого собираются с моей помощью заложить банду Андрея, чтобы отвести от себя подозрения а пустить милицию по ложному следу. Что касается меня, то я бы с удовольствием заложила обе эти шайки, будь у меня такая возможность, но пока я одна представляла для милиции какой-то интерес — все остальные вроде как были ни при чем: их никто не видел и за руку не ловил. А меня видели в машине вместе с ребенком и той психопаткой, и поэтому любая моя попытка восстановить справедливость закончится тем, что я окажусь в тюрьме, а настоящие преступники останутся пировать на свободе. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь. Единственным человеком, который мог бы снять с меня все подозрения и обвинения, был несчастный мальчик Саша, чью судьбу так бесцеремонно решали за стеной эти люди. Он для них был лишь товаром, неодушевленной и дорогостоящей вещью, которую можно было сначала купить, а потом перепродать втридорога. Но чтобы спасти Сашу, а заодно и обеспечить себе алиби, мне придется сначала иметь дело с обеими этими бандами, каждая из которых готова на что угодно, лишь бы не отдать его мне. Да, если бы кто-нибудь сказал мне, что размещение обыкновенного объявления о знакомстве в Интернете может привести к таким последствиям, я бы не поверила.
В прихожей загремел замок, дверь открылась, я увидела Дмитрия Семеновича и Иннокентия. Второй был почему-то без кепки, выглядел очень напуганным, к распухшему носу добавился свеженабитый синяк под левым глазом. Выражение лица Дмитрия Семеновича мне тоже не очень понравилось. Он был не то чтобы не в настроении, а скорее в бешенстве: глаза его метали молнии, а на широких скулах ходуном ходили желваки.
— Иди расскажи братве, — от пихнул бледного Иннокентия в сторону комнаты. — Пусть они сами с тобой разбираются.
Меня он словно и не заметил. Может, вообще забыл о моем существовании? Как бы то ни было, они вдвоем скрылись за стеной, а я осталась сидеть на кухне, умирая от страха и слушая их разговор.
— Где тебя черти носят, Кеша? — возмущенно начал было Лева и тут же осекся. — О, кто это тебя так разукрасил?
— Кранты, братва, — дрожащим голосом заговорил тот. — Нас кинули по полной программе!
— Что ты мелешь, Иннокентий? — спросила Зинаида. — Объясни толком.
— А что объяснять? Встретил я, короче, в аэропорту того фраера, что сегодня звонил и насчет Галины рассказывал. Он сказал, что все путем, сейчас прямо поедем и заберем пацана, без базара. Говорит, его дружки все уладили, мальчишка готов и ждет отправки. Ну, поехали мы с ним, а по дороге он вдруг заявил, что из-за нас у них лишние трудности возникли, а стало быть, и расходы. По-ихнему ведь выходит, что это мы с собой ментов привели, то есть Галина с Олегом. Остановились мы на стоянке и начали спорить, он мне про то, чтобы я еще пять кусков накинул, а я ему, что мы не виноваты: менты — наша общая беда, а потому расходы пополам. В общем, не убедил я его, он мне перо к горлу приставил, из сознания вырубил, забрал наш джип и был таков. Что теперь дальше будет, я не знаю, братва.
За стеной воцарилось тягостное молчание. Первой нарушил гробовую тишину Лева.
— То есть ты хочешь сказать, Иннокентий, что из-за каких-то паршивых пяти кусков мы теперь не получим почти триста тысяч? — тихо процедил он. — Ты что, обалдел, кучерявый?
— Так я ведь как лучше хотел, братишки, — испуганно залепетал тот. — Бабки наши экономил, а он вдруг психанул. Я же не знал, что он псих.
— Слушай, ты, паскуда, — грозно зашипела Зинаида, и от звука ее голоса по моей спине побежали мурашки, — я тебе сейчас самолично глаза высосу! Эконом гребаный! — Послышался шум отодвигаемого стула.
— Только не надо, Зинаида, я и так пострадал! — взвизгнул Иннокентий. — Не подходи ко мне, ведьма!
— Похороню! — страшно завыла она, и за стеной завязалась потасовка.
«Хоть бы они уже поубивали там друг друга», — с надеждой подумала я, прислушиваясь к смачным ударам и громким воплям Иннокентия. Но моей мечте не дано было сбыться.
— Кончайте базар! — рявкнул Дмитрий Семенович, перекрывая шум, и все смолкло. — Нужно думать, что дальше делать.
— Это правильно, — поддержал его хриплый тенор. — Кинем им еще десять кусков — пусть подавятся и отдают товар. Им самим он все равно не нужен — сбыть не смогут.
— Точно, пусть подавятся, — сказал еще кто-то. — Выбора у нас все равно нет. Завтра крайний срок, когда нужно пацанчика переправлять. Клиенты ждать не будут. Пускай Иннокентий звонит посреднику и лижет ему задницу, лишь бы товар сегодня был у нас.
— Слыхал, Иннокентий? — спросил Дмитрий Семенович. — Бери телефон и звони, а не то тебя вместо пацана отправим.
— Не надо! — в ужасе воскликнул тот. — Не надо меня отправлять! Я все сделаю! Дайте мне телефон.
Он начал набирать номер. В принципе я могла бы встать и тихонько уйти, пока бандиты сидят в той комнате и заняты своими делами. Может быть, этого даже никто и не заметил бы. Но сейчас, когда я была так близка к разгадке тайны, мне почему-то не хотелось этого делать. Если преступники сумеют договориться между собой и Саша окажется здесь, то у меня появится пусть призрачный, но все же шанс спасти его, вырвав из алчных лап этих закоренелых уголовников. Это, конечно, было бы невероятно, но все же вдруг мне наконец повезет и я смогу хоть что-то сделать для этого несчастного малыша.
— Алло, это Гриша? — противным голоском заговорил Иннокентий. — Здравствуй, родной, это я, Кеша. Ты меня извини, я там погорячился слегка. Ага, так и есть, ты прав, конечно. Слушай, такое дело, я тут прикинул, что к чему, и решил, что будет справедливо, если вы получите не пять, как ты просил, а десять кусков. Да-да, миленький, именно это я и пытался донести до твоей горячей головы, но ты ведь даже не выслушал толком. Ага, точно так, всего пятьдесят тысяч, не больше и не меньше. Только давай не будем откладывать: решено так решено. Встретимся через час в любом месте, где скажешь, я тебе денежку, а ты мне товар с рук на руки. Хорошо, договорились. Только, прошу тебя, не опаздывай и джип мой пригнать не забудь — он мне дорог как память. До встречи, родной!
Он положил трубку и с вызовом проговорил:
— Ну, что я вам говорил? Все нормально, через час товар будет у нас. А вы сразу глаза высасывать.
— Не спеши, Кеша, — проникновенно проскрипела Зинаида, — если опять что-нибудь сорвется, я тебе не только глаза — сердце высосу.
— Где вы встречаетесь? — спросил Дмитрий Семенович.
— На Ленинградском шоссе, около аэровокзала на стоянке.
— Опять вокзал? — проворчал Лева. — У них что, бзик на эти вокзалы? Как будто других мест нет.