С кармой по жизни
Шрифт:
Вдруг из темноты салона послышалось раздраженное шипение Андрея:
— Гони ее прочь, эту дуру, пока она нам всю малину не испортила! Потом с ней разберемся! Пошла вон, сучка!
На заднем сиденье мелькнули его горящие бешенством глаза и оскаленные зубы. Больше там никого не было видно — судя по всему, Юрия с Митей они с собой на дело не взяли.
— Уходи отсюда, — пробормотал Григорий, в глазах которого появилась растерянность. — Слышишь, убирайся прочь!
— Не дождешься, — упрямо выдавила я, прожигая его взглядом. С каким бы удовольствием я испепелила его лицо, если бы могла! — Я не сдвинусь с места, пока не попросишь прощения.
— Она что, ошалела?! — истерично взвизгнул Андрей. — Разберись с этой стервой, пока я ее сам не прикончил!
— Ладно, прости, — быстро бросил Григорий, не глядя мне в глаза и скривившись, как от зубной боли. — Довольна? Теперь уходи, у нас дела.
— Нет, скажи, что ты ничтожество, — твердо потребовала я, совершенно не удовлетворенная его фальшивыми извинениями.
— С какой стати? — изменился он в лице. — Я о себе так не думаю.
— Скажи ей, что она хочет! — прошипел из темноты Андрей. — Только пусть уматывает отсюда!
Григорий задумчиво взглянул на меня, и я поняла, что он сейчас испытывает не самые лучшие мгновения в своей жизни.
— Хорошо, я — ничтожество, — тихо проговорил он. — Но при случае докажу тебе обратное.
— Надеюсь, такого случая тебе не представится, — едко бросила я.
— Не загадывай. Теперь уходи. Мы ждем одного человека.
— Тетя Вероника, заберите меня отсюда! — послышался жалобный писк Саши.
— Заткнись, урод, тебя еще не хватало! — в бешенстве процедил Андрей, затем послышался звук удара, и мальчик тихонько заплакал.
Это вывело меня из оцепенения.
— Я и есть тот человек, — проговорила я. — Иннокентий не смог сам приехать, послал меня.
— Ничего не понимаю, — ошеломленно пробормотал Григорий, глядя на меня во все глаза. — Ты что, на Иннокентия работаешь?!
— Неважно. Вы должны отдать мне мальчика, а я вам деньги. — Я показала пакет. — Здесь ровно пятьдесят тысяч долларов.
— Дай сюда пакет. — Григорий просунул руку в окошко.
— Сначала мальчик, — твердо проговорила я.
— Да ладно тебе, перестань, — ухмыльнулся Григорий. — Мы ведь свои люди. Отдадим мы тебе твоего пацана, ей-богу.
— Да что ты с ней цацкаешься? — зло выкрикнул Андрей. — В любом случае сперва бабки нужно пересчитать! Гони сюда сумку, стерва!
— И не подумаю.
Я знала, что если отдам пакет, а те, в «Лендровере», не увидят мальчика, то подумают, что здесь что-то нечисто, и первым делом застрелят меня как самую доступную мишень. И что будет потом с Сашей, догадаться нетрудно. Я рассчитывала на то, что, когда Саша выйдет, мы бросимся с ним бежать в разные стороны и тогда хотя бы у одного из нас будет шанс спастись от бандитской пули — ничего более путного мне в голову не пришло. В конце концов, мальчик меньше меня и в него труднее попасть. Главное, чтобы он вышел из машины.
— Так серьезные дела не делаются, — осуждающе покачал головой Григорий
Вдруг задняя дверь распахнулась, Андрей выпрыгнул наружу, подскочил ко мне, выхватил из моих рук пакет и сильно толкнул меня в грудь. От неожиданности я потеряла равновесие и растянулась на асфальте. Дальше все происходило как во сне. Андрей, уже взявшийся за дверцу, чтобы сесть в джип, вдруг застыл, словно передумал это делать, затем пакет выпал из его руки, и бандит мешком свалился на землю.
— В чем дело, Андрей? — испуганно воскликнул Григорий, выскакивая из машины и бросаясь к нему. — Ты чего, братан?!
— Саша, не выходи из машины!!! — истошно закричала я, всем телом прижимаясь к земле.
— Ах ты, гнида! — Григорий, убедившись, что Андрей мертв, повернул ко мне перекошенное от бешенства лицо. — Подставила нас! Удавлю вот этим руками!
И, растопырив эти самые руки, которыми ласкал меня прошлой ночью, пошел на меня. Но пуля остановила и его и отбросила к джипу. Ударившись о капот, его тело медленно сползло на землю. Саша продолжал сидеть в машине. Два мертвых бандита лежали на земле. Еще трое, живых, сидели в «Лендровере» на другой стороне площади и держали меня в прицеле снайперской винтовки. Что-то чиркнуло об асфальт совсем рядом с моей головой, и я поняла, что это была пуля, летевшая по мою душу.
И вдруг я увидела, что Саша начал выбираться из джипа. У меня все оборвалось внутри. Забыв про то, что его-то как раз бандиты убивать и не собирались, я вскочила на ноги и бросилась к нему, чтобы спасти.
А потом было то, что называют «дежа вю». Со всех сторон откуда-то понаехали милицейские машины с включенными мигалками, из них начали выскакивать вооруженные люди — то есть все происходило, как уже было на Курском вокзале.
Повернув голову, я увидела, что «Лендровер», стремительно набирая скорость, мчится вокруг площади, а за ним с воем несется милицейская «Волга». Кто-то выстрелил по колесам, «Лендровер» резко бросило в сторону, на газон, он наскочил на бордюр, перевернулся набок и, пропахав пожухлую траву, замер. К нему тут же бросились люди с автоматами. Стоявшие у входа в аэровокзал люди начали с криками разбегаться по сторонам.
Почти потеряв рассудок от страха, я сидела, прислонившись спиной к джипу, и прижимала к себе перепуганного насмерть мальчугана. Подошли двое в масках, склонились над нами, и один воскликнул:
— Черт возьми, она же ранена! Вызывай «Скорую»!
Тут я вообще перестала что-либо соображать. Боли я почему-то не чувствовала. Меня уложили на носилки, занесли в «Скорую» и повезли в больницу.
За больничным окном, плавно кружа в морозном воздухе, падали первые снежинки, покрывая мерзлую землю белоснежным одеялом. Да, задержалась нынче зима, подумала я с легкой грустью. Может быть, поэтому все еще продолжается моя полоса невезения? А как было бы хорошо, если бы этот девственный снег навсегда скрыл под собой все мои несчастья и беды, упорно преследующие меня на протяжении нескольких последних месяцев.
Отвернувшись от окна, я посмотрела на сидящего на стуле около моей кровати человека. Ему было около сорока, у него было некрасивое лицо, покрытое следами от оспы, и короткие седые волосы. Я уже видела его раньше, в квартире Дмитрия Семеновича: он был одним из тех шестерых бандитов, что сидели за столом и обсуждали свои зловещие планы. Тогда я не обратила на него внимания, потому что он в основном молчал и беспрестанно глушил водку. Как теперь выяснилось, это был капитан милиции Гадалов, работающий под прикрытием во время проведения сложнейшей операции по захвату особо опасной банды преступников, занимающейся продажей человеческих органов из России за рубеж.