С клыками наголо
Шрифт:
– Никаких лобовых атак! Исключительно военная хитрость!
– И что же ты задумал?
– Всё очень просто. Мистер Кроули закажет для меня копию ключа.
– Всего-то?
– Всё гениальное – просто!
– Ладно… – я махнул рукой. – Сколько времени ему понадобиться и в какую сумму тебе обойдётся его помощь?
– Обещает справиться за три-четыре дня. А деньги? Четыре шиллинга.
– Неплохая сделка. Полагаю, мистер Кроули продешевил.
Мы отправились обедать. Миссис Ходжес подала ростбиф с йоркширским пудингом, а на десерт – сыр эпплвуд со сдобными булочками.
– А какие меры безопасности ты собираешься предпринять?
Арчибальд перечислил, загибая пальцы:
– Чеснок, серебряное распятие, полный набор осиновых кольев, исподняя рубашка с вышитыми цитатами из Евангелия от Иоанна, две бутылочки со святой водой.
– Отлично подготовился! Но я предпочёл бы револьвер.
– Ты плохо знаешь вампиров! Револьвер им нипочём. Иначе было бы слишком просто с ними расправиться.
– Тебе виднее. Главное, пообещай мне, что не будешь совать пальцы в мышеловку.
– Я буду предельно осторожен!
Благодаря нерасторопности мистера Кроули я провёл в прекрасном расположении духа не три-четыре, а целых шесть дней. Не могу сказать, что это была лучшая неделя в моей жизни, но где-то близко. Арчибальд лично принимал посетителей, а мисс Финкл ему в этом старательно помогала. Работали, можно сказать, в поте лица своего. Я же читал газеты, справочники по скачкам за прошлые годы. Закончил наконец-то «Опыление у орхидных» Чарльза Дарвина. Порою, когда клиенты входили в раж и повышали голос, я слышал обрывки фраз. Тогда помогали только прогулки по осеннему Лондону, во время которых я много размышлял и не только…
Накануне годовщины победы в Трафальгарском сражении, Арчи напустил на себя загадочный вид, увешался артефактами, а что не получилось подвесить, рассовал по карманам. Я видел, как ему хочется решительно отдать распоряжение по работе в агентстве, но вечерело, поток клиентов иссяк, мисс Финкл собиралась домой. Кстати, приходили мастера, сняли табличку и заменили на новую. Теперь надпись латунными буквами гласила: «Детективное агентство Фордейл и Фордейл». Я удостоился чести стать компаньоном.
Вскоре Арчибальд ушёл, избегая дешёвой патетики и не потратив лишних слов на прощание.
– Мисс Финкл… – негромко позвал я.
– Да, сэр! – она заглянула через порог.
– Я вижу, вы уже во всём разобрались, – сказал я, делая тайный знак.
– Это было не сложно, – кивнула секретарь, отвечая таким же знаком.
– Не желаете посетить вечеринку поэтов?
– Охотно, сэр! – улыбка мисс Финкл не сулила псевдовампирам ничего хорошего.
Некоторое время мы потратили, чтобы нанести на лица слой пудры, сделав их белыми, и подкрасить алым губы. Получилась, некоторым образом, комедия дель Арте, но другого выхода не было. К Скарамушу у них будет меньше вопросов, чем к строгому джентльмену.
Вышли на улицу, не торопясь поймали кэб и отправились на Уондсворд-роуд, что недалеко от парка Воскхолл. Я чувствовал плечо мисс Финкл. Он дышала глубоко и ровно, казалось, что совсем не волнуется.
– Вы первый раз принимаете участие в столь опасной экспедиции? – спросил я.
– В первый, – ответила она. – Но судя по вашему рассказу, не такая уж она и опасная.
– Да мало ли… От поэтов никогда не знаешь, что ожидать.
Постучав набалдашником трости в дверь клуба, я дождался, когда откроют, и произнёс слово-пароль. Нас впустили.
– Оружие лучше оставить в прихожей, – проворчал швейцар в чёрной полумаске. Судя по выправке, он лет пятнадцать отслужил в колониях и уволился в звании не ниже сержант-майора.
– Я не ношу оружие.
– Джентльменам верят на слово, – отчеканил охранник.
– А леди? – улыбнулась мисс Финкл.
– Тем более!
Я опустил две гинеи в коробочку для добровольных пожертвований, и мы поднялись наверх.
Обширная комната была задрапирована чёрно-алым в стиле Эдгара По. Горели свечи в достаточном количестве, чтобы не расшибить лоб о стену, но сохраняя полумрак, необходимый для антуража.
Поэты ещё только собирались, а потому обычная для их братии неразбериха ещё не началась. Члены клуба медленно бродили поодиночке или по двое-трое. Всего я насчитал полторы дюжины гостей. Не так и много. Некоторые из них бормотали стихи, обращаясь либо к шпалерам, либо к портьерам. Возможно, репетировали выступление, а возможно отчаялись найти живых слушателей.
Моё внимание привлекла большая напольная клетка в виде башни, стоявшая у стены. Внутри нахохлились на жёрдочках несколько канареек, а рядом сидел поэт, разложивший на круглом столе несколько листов. Он неистово чёркал карандашом, левой рукой вцепившись в собственную шевелюру, но время от времени бросал на птиц такие взгляды, что мне стало боязно за их судьбу.
С мисс Финкл мы прошлись по комнате. На нас обращали внимания не больше, чем на часы на каминной полке. Арчибальд прекрасно мог воспользоваться тем же способом и проникнуть в клуб «Сибарида» не через чёрный, а через парадный вход. Но брата часто подводит склонность к дешёвым эффектам, которую я замечал за ним ещё с детства. Собравшиеся поэты тоже демонстрировали её в полной мере. Обилие косметики на мужчинах и на женщинах – белила, помада, тени под глазами. Чёрная, траурная одежда. Скорбные лица, прилизанные чёлки, спадающие на глаза. Видимо, так они представляли себе изнурённых посмертием вампиров. Хотя, должен заметить, маскарад им удавался. Сумели же заинтересовать истопника Кроули. Возможно, более образованный человек на его месте не заподозрил бы здесь сборища вампиров, но житель Ист-Энда попался на крючок. Впрочем, как и мой брат. Только с ним сыграли злую шутку не отсутствие образования, а развитая фантазия и вера в чудеса.
Пока я рассматривал членов клуба, одна из поэтесс подошла к камину и заунывным голосом начала читать что-то о Владыке Тьмы, Хозяине Преисподней и далее по списку. Стихи ужасные. Лорд Байрон, Сэмюэль Кольридж и Джон Китс, услышав это, сбежали бы, куда очи глядят, а Эдгар Алан По покончил бы жизнь самоубийством. Судя по всему, остальные были того же мнения, но мужественно терпели. Ещё бы! Ругать поэтов на сборищах поэтов – табу. Ведь очень быстро роли могут поменяться и ругать будут уже тебя.