С клыками наголо
Шрифт:
Наконец, часы, позолоченные безвкусно-роскошно, пробили полночь. На середину зала вышел человек, внешность которого могла бы натолкнуть Чарльза Дарвина на продолжение труда «Происхождение видов». Несмотря на сходство с крупным африканским приматом, он явно считал себя сверхсуществом. Об этом он и заявил во всеуслышание довольно противным тоненьким голосом:
– Приветствую вас, братья и сёстры! Приветствую вас, первопроходцы нового миропорядка! Восславим сегодня рифмованными строками Князя Тьмы, дарующего нам свою силу! Воспоём его славу!
Его речь приняли с восторгом. Захлопали в ладоши, затопали ногами.
– Чертовщина какая-то, – едва слышно прошептала мисс Финкл.
– Уж если Джон Монтегю, лорд Сэндвич состоял в клубе «Геенны Огненной», – ответил я. – Почему же этим нельзя? Дурной поэт служит Сатане по определению.
Кажется, я говорил слишком громко. Во всяком случае, сосед – тощий белобрысый юнец, чьи прыщи проглядывали из-под пудры, – недобро покосился в нашу сторону. Чтобы загладить дурное впечатление, я начал аплодировать с удвоенной силой.
И тут началось…
Поэты выбегали по очереди к камину и читали стихи. Громко, бессвязно, с нарушением мыслимых и немыслимых законов поэзии. Зато каждый старался перещеголять других, принимая вычурные позы, взмахивая руками, изображая невесть что. Некоторые скалились, изображали, будто они кого-то кусают. Иной раз возникали скандалы из-за очерёдности. Поэты толкались, хватали друг другу за одежду. Дело однажды дошло до потасовки. Две поэтессы остались с испорченными причёсками, но, к счастью, их растащили раньше, чем ногти отыскали глаза соперниц.
Теперь я понимал, откуда на ковре взялись пятна крови, увиденные мистером Кроули. Там вполне могли бы сыскаться пряди волос и клочья одежды.
Накал поэтических страстей достиг апогея, когда вперёд снова вышел джентльмен – ходячая иллюстрация теории Дарвина. Подобно цирковому фокуснику он выудил откуда-то из-под плаща чёрного кролика.
– Сейчас мы принесём кровавую жертву нашему повелителю! – закричал предводитель стихотворцев.
Но бедному ушастому зверьку не суждено было умереть в эту ночь. За тяжёлой портьерой, прикрывавшей не окно, как оказалось, а дверной проём, послышалась возня. Два крепких поэта втащили отчаянно сопротивляющегося Арчибальда. Братец мой держал в правой руке распятие, а в левой осиновый кол, которым пытался дотянуться до удерживающих его поэтов.
– Прятался! – крикнул один из них. – Тайно проник!
От неожиданности предводитель уронил кролика, убежавшего вприпрыжку в темноту.
– Отправляйтесь в Преисподнюю, мерзкие твари! – хрипел Арчибальд, которому воротник передавил горло.
– Благодарю тебя, Князь Тьмы! – воскликнул предводитель. В его кулаке сверкнул нож. – Ты послал нам другую жертву!
Я понял, что настала пора действовать.
Свалить с ног ближайших ко мне поэтов не составило ни малейшего труда. Кто скверно рифмует, тот и в другом не достигнет успеха. Тем более, у нас с мисс Финкл было неоспоримое преимущество в силе, быстроте и внезапности. Краем глаза я видел, как она бьёт кулаками и локтями, а поэты валятся, будто спелые колосья под серпом.
Державших Арчибальда я просто столкнул лбами, а потом, повернув лицо к предводителю, оскалился. Трудно стать бледнее, чем слой пудры, но ему удалось. Глаза поэта закатились, он упал без чувств. Я толкнул брата в объятия мисс Финкл, стараясь не прикасаться к распятию. Это была, пожалуй, единственная вещь в клубе «Сибарида», которая могла причинить мне вред.
– Уводите его! А я немного приберусь.
Мисс Финкл с сожалением глянула на разбросанные тела.
– Даже не думайте! – погрозил я пальцем. – Помните о законе Великой Тайны! Вы опытный агент, нельзя допустить малейшую слабость. Уводите Арчи!
Она подчинилась, хоть я и занимал в нашей иерархии более низкую ступень.
Переступая через слабо ворочавшихся поэтов, я собрал головки чеснока, выпавшие из карманов незадачливого охотника на вампиров. Бросил их в камин. Через полчаса здесь всё так провоняется, что никакие деньги не заставят домовладельца снова пустить сюда клуб «Сибарида». Наступил на Евангелие, потерянное Арчибальдом. Сунул книгу в карман.
О вампирах придумано так много небылиц. Солнечный свет, чеснок, осина, молитвы, святая вода… Брэм Стокер тоже внёс свою лепту. Это же надо выдумать – дневной сон в гробу! Нет, мы любим уют и комфорт. Ну, и немножко жидкости, содержащей гемоглобин, раз в неделю. Разве это преступление?
Донецк, 2023
Светлана Закирьянова
Поскрёбыш
«В полнолуние пациенты всегда ведут себя, как упыри. Это вам всякий дежурант подтвердит. Поступают в больницу, побитые, после драк, а то и вовсе, с вилкою в боку, хорошее же оружие, вилка, один удар – четыре дырки!» – таким мрачным мыслям вечером в пятницу предавался Иван Арнольдович, челюстно-лицевой хирург 5 горбольницы.
Он сидел на очень жёстком и неудобном стуле в ординаторской и дописывал очередную историю болезни. В журнал поступлений, в своём втором приёмном кабинете, без вздоха посмотреть он не мог, ещё не совсем поздний вечер, а план перевыполнен на все двести процентов. И какие умники придумали наверху этот план? На этом риторическом вопросе в дверь ординаторской заглянула медсестра Александра и предложила доктору поужинать.
– Иван Арнольдович, пойдёмте, когда, если не сейчас? Там плов стынет, чайник я вскипятила уже. Идёмте же!
Доктор с благодарностью посмотрел вслед уходящей медсестре. Кто ж ещё может понять, что он не робот – машина по удалению зубов и зашиванию лбов, кроме как такие же медработники, врачи и медсестры?
Пройдя по длинному, тускло подсвеченному коридору, Иван Арнольдович попал в медсестринскую. Здесь, как всегда вкусно пахло едой, духами и немного спиртом. Всё это, наряду с весёлым щебетанием дежурной медсестры и санитарки настраивало на позитивный лад и перезагружало измученную нервную систему Ивана Арнольдовича. За окном уже виднелась желтоватая луна, освещавшая осенний больничный дворик.