С любовью, бухгалтерия
Шрифт:
– Если так, то может быть… - неуверенно проговорила Галина.
– Ты судишь других по себе, Галочка!
– Чингисхан помахала официанту, прося счет. – По своему представлению о жизни и темпераменту. Для тебя любовь – обязательно что-то яркое, кипящее, сметающее все на своем пути. А эмоционально холодным людям этого не нужно. Они ищут предсказуемость, тишину и душевный покой. Им хорошо, когда не достают лишний раз и не мешают заниматься своими делами.
«Но Олег не такой! – мысленно возразила Галина. – Он как раз горячий! Чувственный
Но вслух промолчала. Она достала из сумочки деньги, чтобы оплатить свою часть счета, но Чингисхан не позволила:
– Я же нынче богатая наследница!
И, заглянув в глаза Галине, добавила, понижая голос:
– И все-таки, Галочка, купи тест. Излишняя эмоциональность и сентиментальность – первые признаки беременности. Я, например, мелодрамы на дух не переносила, а теперь смотрю. Причем выбираю самые глупые и наивные, где сплошной картон и сопли с сахаром, и рыдаю над ними в три ручья. Гормоны, ничего не попишешь.
– Да я точно не… - уверенно начала Галина.
Но вдруг, вспомнив некоторые моменты Васькиных откровенных «признаний», застенчиво опустила голову:
– Хорошо, куплю…
После кафе Чингисхан вызвала такси и отправилась домой – ей срочно нужно было полежать. А Галина поехала на работу.
– Ой. Лина, наконец-то! – с порога ее встретила Соня. – Так закопалась в счетах-фактурах, что даже на обед не пошла. Попей со мной кофе, пожалуйста.
Галина хотела было признаться, что только-только из кафе, но посмотрела в Сонькины усталые и голодные глаза и не стала.
– Сейчас воды из кулера принесу! – потрусив пустым чайником, согласилась она. – Попьем. У меня в столе пачка вафель шоколадных есть.
– Живем! – обрадовалась подруга.
Отсутствовала Галина минут десять. По дороге встретила Вадима, обсудили продажи за последнюю неделю. Потом Анюта мимо пробегала – перебросились парой фраз о том, о сем.
Когда она вернулась в кабинет, Соня сидела за столом и сердито раздувала ноздри.
– Извини, - смутилась Галина, включая чайник. – С Вадимом надо было…
Но Сонька ее перебила.
– Урод этот приходил! – злобно фыркнула она. – Игроман конченный. Просил тысчонку занять, детям есть нечего!
– Гена был здесь? – удивилась Галина, раскладывая вафли на тарелку. – Палыч вроде запретил охране его пускать. И как – дала денег?
– Он через склад заходит! Там кореша у него остались. Ничего не дала – облезет, скотина! После того, как он у нас деньги по сумкам тырил и председателю все разговоры пересказывал, я его на дух не выношу. Сказала, чтоб выкатывался отсюда к едрени фени, а то Вовчику позвоню!
– Жестоко ты с ним, Сонька, - вздохнула Галина и зачем-то полезла в сумочку.
– Ничего не жестоко! – не дождавшись, пока чайник закипит, Сонька ухватила с тарелки вафлю.
– Все по справедливости.
– И слыхала, и даже согласна… - Галина машинально открыла кошелек и вытянула из него пятитысячную купюру. – Залей кофе, я сейчас…
Она бежала по коридору, затем по лестнице, мчалась со всех ног, чуть не сбив уборщицу бабу Тамару с квадратным пластиковым ведром, в которое вставляется щетка для уборки.
Генку она догнала уже на цокольном этаже у дверей склада.
– Привет! – задыхаясь от быстрого бега, произнесла Галина и вложила ему в руки деньги. – Это тебе, отдашь, когда сможешь. Прости Соньку, она бывает излишне принципиальной.
Генка язвительно усмехнулся. Но купюру взял:
– Пожалела, значит? Добренькая типа? Не стоит. Сонька права.
– Нет, не пожалела, - на миг задумалась она и мотнула головой. – Жалость – когда чувствуешь себя выше того, кого жалеешь. А я… я просто не могу забыть тебя того – с которым мне было легко и весело. С кем можно было поговорить откровенно обо всем, пошутить и посмеяться. И знаешь, я уже раз поступала так, как считала правильным по уму. А оказалось, что…
Галина не договорила и махнула рукой:
– Купи детям что-нибудь! И… можешь не возвращать.
Генка молча оглядел ее с головы до ног:
– Чудная ты, Лина, сегодня. Хотя всегда была немного с приветом…
Он встретился с ней в взглядом и быстро-быстро поправился:
– В хорошем смысле, в высоком.
Галина попыталась представить, как можно быть «с приветом» в высоком смысле и невольно улыбнулась.
Внезапно захотелось пригласить Генку поговорить по душам – доверительно и откровенно, выяснить причину игровой зависимости и… Но Галина вспомнила данное Ваське обещание и не стала.
– Я понимаю, что скажу сейчас глупость! – вырвалось у нее все-таки.
– Что тебя и так все достали, но хотелось бы верить, что ты можешь… все можешь, в общем.
– Думаешь, не пытался бросить? – он вздохнул и отвел взгляд. – Трудно это, наверное, уже и невозможно. Но на твои деньги честно куплю детям еды. А на то… обручалку в ломбард сдам. Но попробую еще раз, обещаю.
– Спасибо!
– Глаза у тебя блестят необычно! – присмотрелся к ней Генка - Случилось что-то?
– Нет, все хорошо! – горячо уверила Галина. – Правда!
Но тест по дороге домой все-таки купила. И даже несколько штук, разных.
Васька в этот день за ней не заехал, сославшись на дела. Но когда Галина пришла в квартиру, он был уже там и даже приготовил ужин: сварил молодой картошки с укропом и запек в духовке куриные бедрышки под майонезом.
– Ух, ты, еда! – потянув носом доносящиеся с кухни восхитительные ароматы, обрадовалась Галина. – А я как раз голодная, словно волчица!
– Удивительное дело!
– довольно улыбнулся Васька. – В тебя ж обычно вечером ничего не запихнешь.