С любовью, искренне, твоя
Шрифт:
Прокручиваю в голове некоторые правила Трудового распорядка компании с угрюмым выражением лица:
«Ни один работник «Roam, Inc» не может встречаться с другим работником, который разделен более чем одним уровнем по иерархической лестнице. Это правило также касается сотрудников, которые подчиняются коллеге своего начальника, занимающего аналогичный пост в другом отделе».
А потом стало ещё хуже, благодаря дополнению к документу, разосланного всего тридцать
«Ни один работник «Roam, Inc» не может встречаться с другим работником, который подчиняется коллеге своего начальника, занимающего аналогичный пост в другом отделе».
Я читала эти правила не менее сотни раз.
Принимала желаемое за действительное.
Фантазировала.
«Сотрудники «Roam, Inc», которые не соблюдают правила Трудового распорядка, будут подвергаться мерам дисциплинарного характера вплоть до немедленного увольнения».
Слово «увольнение» немного приводит в чувство.
Я пью из стоящего передо мной бокала, не обращая внимания на свои границы, а затем качаю головой, когда Вивиан толкает меня локтем в ребра, выводя из ступора.
— Хм?
— Вон тот. — Тон её голоса непоколебим. Она уверена на сто процентов. — Тот, в сшитом на заказ пиджаке с взлохмаченными волосами. У него умопомрачительно великолепная челюсть…
— Ёшкин…
— Кот.
Мои подруги ахают. Матерятся.
Прячутся.
Все три мои подруги падают на свои задницы и пытаются найти укрытие.
— Что за вечно любящий… Какого фига он здесь делает? — Кимберли дышит, прикладывая салфетку к лицу. Чтобы замаскироваться?
— Наглость с его стороны. — Вив прикрывается кардиганом, как будто это плащ-невидимка. — Это наш бар, а не его.
Глаза Джен угрожающе сощурились, она уставилась на меня, прячась за миской с попкорном.
— Блин, прикрой лицо, или он тебя увидит.
Должно быть, они напились в хлам.
— О ком вы болтаете? — Я делаю еще глоток, пребывая в блаженном неведении.
— Пэй, прикрой свое лицо, черт возьми. — Кимберли хмуро смотрит на меня, бросая соломинку в мою сторону. — Там наш босс-ворчун.
Босс-ворчун?
— Это чертов Рим, ты, пьяная идиотка, — говорит Жен, ударяя меня по ноге под столом.
Когда его имя слетает с её губ, глубоко в моей душе загорается искорка радости.
Рим…
Рим здесь.
Я оборачиваюсь и замечаю его.
Вот он.
Его двое.
Они оба такие симпатичные, что я едва могу это вынести.
Подождите. Его двое?
Этого не может быть, и,
Сидя на барном стуле, Рим одной ногой опирается на перекладину стула, а другая будто приросла к полу. Он держит на весу стеклянный стакан; его хватка крепкая, но небрежная. Галстука нигде не видно, несколько верхних пуговиц на белоснежной рубашке расстегнуты.
Уф.
Боже, он безумно горячий. Почему я считаю единственного мужчину в мире, которого не могу заполучить, таким чертовски великолепным?
Его челюсть напряжена, губы поджаты, он внимательно изучает толпу, брови нахмурены, глаза ни на чем не концентрируются, просто наблюдают.
Он кого-то ждет или просто наслаждается атмосферой?
— Почему ты не прячешься? — спрашивает меня Кимберли с неподдельным страхом в голосе.
— Ты сдурела? Он нас увидит.
Есть кое-что, чего они не знают. Мне хочется сказать — «Вы не понимаете. Я хочу, чтобы он увидел меня».
Я практически отчаянно нуждаюсь в этом. Что на самом деле на меня не похоже — совсем не похоже. Да, прошло много времени с момента моего последнего перепихона, как красноречиво выразились мои подруги ранее. Но в Риме Блэкберне есть что-то таинственное, что заставляет мое сердце биться чаще. От этого у меня по коже бегут мурашки. Он загадка, и я хочу развернуть его многочисленные слои. Признаю, что его одежда — это первый слой, который я хочу развернуть… но всё же.
Хочу, чтобы он увидел моё короткое черное платье с более глубоким вырезом, чем мне следовало надевать сегодня в офис. Глубже, чем тот, который считается уместным на рабочем месте.
Хочу, чтобы он обратил внимание на длину моих волос, на то, как волнистые кончики достигают выпуклости моей груди.
Хочу, чтобы он увидел ярко-красную помаду, которой я часто красила губы и наносила повторно, надеясь и молясь, что, возможно, только возможно, он придет на мой этаж и мельком меня увидит; интересно, как бы выглядели мои губы вокруг его члена и после исследования его тела.
Красные поцелуи на наверняка красивой, крепкой груди.
Прессе.
Ключице.
Я вздыхаю — пьяная, взгляд расфокусирован — и наблюдаю, как мой босс с серьезным выражением лица оглядывает толпу. Он обращает внимание на каждого, неспешно потягивая что-то похожее на ром или бренди со льдом и медленно поворачивая голову в нашу сторону.
Моё тело замирает, губы приоткрываются, грудь вздымается. Затаив дыхание, я желаю, чтобы он хоть раз взглянул на меня. Только разочек.