С любовью, искренне, твоя
Шрифт:
Объятия для маменькиных сынков. Настоящие мужчины НЕ ОБНИМАЮТСЯ.
Время исповеди: ты была одной из тех, кто занимался сексом на копировальной машине в кладовой? Я пришлю тебе счет за уборку.
От: HandsRomingMyBody@RoamInccom
Кому: RomeBlackburn@RoamInccom
Нет. Я не та, кто «получил наслаждение» (цитирую певца Марвина
И для протокола: если бы мне пришлось трахаться в офисе, то уж точно не в копировальной. Это так безвкусно. Вопиюще. Это бы произошло в твоем кабинете, я была бы прижата к одному из больших окон. Еще лучше…. наклонена над твоим массивным… письменным столом.
Постскриптум: наверное, мне не стоит тебе этого говорить, но какого фига? Я мечтала о нашем сексе в твоем кабинете на каждом совещании.
ГЛАВА 10
ПЕЙТОН
Мужчина останавливается рядом с моим столиком в кафе, которое находится недалеко от моей квартиры, отбрасывая тень на мои документы и загораживая мне свет.
Поднимаю глаза.
Вверх.
И вот он.
Рим Блэкберн во плоти, в моих краях, выглядящий таким же удивленным, как и я.
Его рот приоткрывается.
Мой тоже.
Он стоит возле моего стола, засунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз, почти как темная, сердитая грозовая туча. Выражение его лица угрюмое.
— Мисс Левек. — Приветствие Рима сдержанное и формальное, это так на него похоже.
— Мистер Блэкберн, — выпаливаю я в ответ, мило улыбаясь и растягивая оба слога его имени.
Блэк.
Берн.
То, как я произношу его имя, производит желаемый эффект, и он хмурится, как я и предполагала. Так предсказуемо. Такой угрюмый и упрямый.
Такой симпатичный.
Боже, меня до смешного легко раскусить…
Ерзая на деревянной скамейке, на которой просидела более двух часов, левой рукой нащупывая картонную чашку с кофе. Обхватываю ее пальцами, теперь мои руки заняты.
— Вы… встречаетесь здесь с кем-то? — Это кафе не может быть рядом с его домом; район недостаточно фешенебельный. Я представляю своего босса в стеклянном высотном здании, а не в районе, где проживают семьи и бедствующие художники.
— Нет. Я пришел выпить кофе. — Как будто это объясняет, почему он в моей части города, а не в своей.
Издаю звук «ммммм»
— Дайте угадаю. Черный кофе. Без сливок. Без сахара.
Его губы дергаются.
— Неверно.
— Эспрессо.
—
— Что! Сахар? — поддразниваю я, улыбаясь шире. — Пьете с сахаром, но он не делает вас приветливее.
Успокойся, Пейтон. Прекрати флиртовать со своим боссом.
Он не кусается.
— Вы всегда приходите сюда?
— Я? Да, когда не работаю на вас. — Что, честно говоря, случается не так уж часто, но когда у меня есть заказ, я люблю работать именно здесь. Немного хаотично, достаточно суматохи и суеты с нужным количеством шума.
Блокнот лежит в центре моего стола, и ястребиный взгляд Рима останавливается на нем.
— Сегодня без ноутбука?
— Я пурист (прим. пер.: сторонник классических взглядов).
— Странно слышать от того, кому платят за работу в сети на протяжении всего дня.
Мне хочется смеяться, отчасти потому, что это правда, но также потому, что выражение его лица представляет собой смесь ужаса, отвращения и восхищения. Не могу решить, какая из них преобладает.
— Что в блокноте?
— Не ваше дело.
Его брови взлетают вверх от удивления. И если бы мне давали пятак каждый раз, когда у этого человека раздуваются ноздри, мне не пришлось бы начинать свой собственный бизнес. Я была бы богата.
— Это блокнот, полный идей, которые изменят новую женскую линию «Roam, Inc»?
Я смеюсь.
— Никаких разговоров о бизнесе. Я не работаю на вашу компанию с — смотрю на невидимые часы на своем запястье, — шести вечера. Извините.
— Вы должны отработать еще девять дней.
Отпиваю из своей чашки.
— Семь.
— Значит, семь дней.
Держу чашку в руках, дуя на кофе.
— Вы платите мне за социальные сети, а не за маркетинговые стратегии. — С огромной радостью указываю Риму на это.
— Но вы занимаетесь этим.
— Конечно, занимаюсь. — Еще глоток. — Вы небрежно отвергли мое предложение во время моего заявления об уходе.
— Потому что вы увольнялись.
Уходила в отставку.
Огромная разница.
— Вы хоть смотрели мое портфолио?
Рим колеблется так долго, что ему не нужно отвечать.
Я понимающе ухмыляюсь.
— Ах, вы смотрели.
Откидываюсь на спинку стула, злорадствуя, высокомерно изогнув брови.
— Я хороша, не так ли?
Его губы сжимаются в тонкую линию.
Ставлю чашку на стол и раздраженно вскидываю руки.
— Боже мой, почему вы просто не признаете это? Что с вами не так?
Наступает тишина, только звуки кафе заполняют молчание между нами.
— Вы хороши.
Два слова. Произнесенные человеком, который никому не делает комплиментов, его слова имеют значение.
— Спасибо.
— Мне нужно, чтобы в следующие семь дней вы переориентировали свои силы на маркетинг.
Чего-чего?