с любовью, Смерть
Шрифт:
Ран сидел на капоте, я на заднем сидении, выставив ноги на улицу, Дервик — на переднем, куда я отчего-то повторно соваться не рискнула. Мы беседовали, вглядываясь в проезжающие огни, периодически моргали им фарами.
На практике было выяснено, что наш транспорт на время стал исключительно транспортабельным: то бишь, поехать-то поедет, но лишь с высшей помощью, и никак не на своих четырех. То ли при падении что-то сломалось, то ли это просто от стресса и скоро пройдет…
— Сиала себе места не находит, — негромко произнесла я. — Ты бы хоть вид сделал,
— Я и так переживаю, — насупился наш медведь. — Только боюсь, что она тогда начнет переживать еще сильнее.
— Пойми, безразличием ты уж точно не поможешь. А вот если перестанешь строить из себя непобедимую скалу и поддашься, она увидит, что тебе на это не плевать, и поверит, что вместе вы уже точно справитесь.
Ран негромко хмыкнул.
— Что? — выглянула через дверцу я.
— Мудрые мысли порой мелькают в твоей голове, моя леди. Дерв, она права, ты же понимаешь.
— Понимаю, — пробубнил коллега. И достав телефон, что-то быстро набрал в нем. После сунул его обратно в карман, обвел нас взглядом и пояснил:
— Написал Сиале, что обязательно съезжу с ней к менталистам завтра. Или к Искателям, если понадобится. В конце концов, ты же уже давно живешь с этим проклятием, и ничего.
— У нее есть убийственный оберег, — хмыкнул Ран.
— Какой? — вскинул голову Дервик.
— Как это какой? — отозвался напарник, нескромно ткнув себя пальцем в грудь. И на секунду — всего на секунду — улыбку скрыла тень какой-то явно безрадостной мысли. Но Ран быстро вернулся: — И надеюсь, что силы этого оберега хватит еще надолго.
— Да что с ним сделается?
— Да и правда что, — хмыкнул он, и вскинул взгляд на притормозивший неподалеку автомобиль. — А это за нами.
— Все же я не понимаю, при чем здесь Лир. Отец ладно еще, он темный тип и у него там свои игрища глобального размаха. Поэтому, как бы это ни было странно, но обвинения в его адрес я и сам с полной уверенностью отрицать не могу.
— Какой объективный сынуля, — отметила я, не отрываясь от бумаг.
Мы решили, что нам очень нужно попасть в городские архивы Совета, и теперь ломали голову, как это сделать без "приказа сверху". "Алло, пап? Привет. Мы тут подозреваем, что ты проклял двадцать человек Темной Кровью, поэтому не мог бы ты нам выписать пропуск в закрытые архивы, чтобы мы доказательства поискали?"
— Знаешь, у него что-то тоже отцовский инстинкт не самым традиционным образом проявляется. Можешь считать это нашей семейной особенностью.
— Мне не очень приятно тебе эти догадки озвучивать, по правде говоря. Особенно насчет Лира. До жути мерзко подозревать человека, к которому хорошо относишься.
— Поверь, моя леди. В нашей ситуации лучше перестраховаться. Не жди, что я кинусь на его сторону, даже не взвесив все за и против. Тем более, тебя я тоже достаточно хорошо знаю, чтобы предположить, что ты не на пустом месте сделала выводы.
Я вздохнула, но подозрения все же пересказала. Ран сначала задумчиво почесал макушку, а
— Это не похоже на него. На того Лира, с которым мы когда-то играли в машинки. Признаю, он способен на странные вещи… И за десять лет многое могло измениться.
— У меня он тоже не вызывает никаких неприятных ассоциаций. Но проблема в том, что это только в мультфильмах можно разоблачить злодея по тому, что у него злая физиономия и противный голос.
— Нос крючковатый еще, — выдохнул Ран.
— О, обязательно. В реальной жизни такое, увы, не прокатит.
На пару мгновений мы задумались.
— Кто у нас еще имеет выход на архивы?
— Тот, кто постоянно возится с бумагами и выписывает разрешения.
— Кара?
— Вероятно.
— Мне с ней поговорить или ты сама?
— Смотря что с вашими, так называемыми, отношениями?
— Все очевидно, по-моему. Мы просто приятели.
— И давно определились?
— Примерно к третьему "свиданию".
— А что делали все остальное время?
— Общались. Как нормальные люди.
— То бишь, ее вселенская любовь к тебе угасла?
— Нет. Она просто осознала, что никогда не сможет занять чужое место. Каких бы размеров зад она для этого ни отрастила.
— В смысле?
— В прямом, моя леди. Не отвлекайся. На повестке дня пропуск в архивы.
— Но вы ведь так показательно изображали, что…
— Что — что? — улыбнулся Ран, подперев кулаком подбородок и внимательно уставившись мне в глаза.
— Что вы не совсем "просто приятели" и…
— И в чем же это проявлялось?
— Да во всем, — возмутилась я. Он что, издевается?
— Например? — улыбка становилась все шире.
…а мой мозг все уже. А правда — в чем? Никаких многосмысленных объятий и прочих атрибутов "пары". Никаких ночевок вне дома. Редкие прогулки по вечерам, а после — спешное возвращение к себе. В офисе мы с ним постоянно вместе, он даже не бегает к ней во время перерывов. На соревнованиях они были заявлены дуэтом, поэтому проводили совместно чуть больше времени. С нами. Со всеми.
Поздравляю тебя, Арис. Ты — балбес.
— Но почему ты не сказал, что вы… Что у вас, то есть…
— Соберись, моя леди. Строить полноценные предложения — дело сложное, но ты должна справиться. Я подожду сколько нужно. Час, день, неделю…
— Тьфу на тебя, — от души выпалила я и уткнулась в папку с очередным делом, растеряв дальнейшее желание выяснять, кто, что, зачем и с какого перепугу. Почти растеряв.
— Можешь даже записать. Надеюсь, это у тебя быстрее получится. Или попробуй изобразить жестами, — совершенно бескультурно развеселился Ран, пробуждая во мне потребность запустить в него… да хотя бы вот, линейкой, — Сказал что? — заметив, что в ход вот-вот пойдет тяжелая артиллерия, спросил он, глядя на меня до обидного снисходительно. — О том, что ничего не было и ничем не кончилось? Знаешь, как это будет выглядеть? "Моя леди, я ходил в магазин НЕ за хлебом и купил НЕ хлеб, представляешь?"