С оттенком помешательства

Лорен Лена

— Нормально. Вот, планирую на днях сходить на кастинг, — зачем-то сказала, будто черт за язык дернул.

— Какой еще кастинг? — мрачно поинтересовался, вернув проницательный взгляд на меня.

— Да так. В одном модельном агентстве.

Пауза. Затяжная и напряженная. И вот уже взгляд налился враждебностью. В свете уличных фонарей и луны его глаза были похожи на черные угли, которые бросили в костер разгораться.

— Зорина, а ты не охренела ли? Совсем берега попутала! Забудь, никуда ты не пойдешь! — имея

наглости, отозвался развязно.

— Пойду! У тебя забыла спросить!

— Нет! Не пойдешь! — заявил он тоном абсолютно уверенного в своих силах человека. — Спорим?

— Ты, что ли, будешь обеспечивать меня?

— Не вопрос. Могу. Сколько тебе нужно?

Север погрузил руку в карман, комнату озарил свет экрана его телефона. Краем глаза я увидела открытое банковское приложение.

Перевалилась и ухватилась за телефон, накрыв его пальцы своими. Хватка у меня была железной, но вырвать дурацкий телефон из бульдожьей хватки — задача не из легких.

— Да не нужны мне от тебя деньги! — прошипела я, яростно тряхнув головой.

— Вот как? А от кого нужны? — прошипел в ответ, приблизившись своим лицом к моему. Опьяняя горячим дыханием. Электризуя кожу и уничтожая уцелевшие клетки мозга. — От старых, жирных папиков? Мечтаешь стать продажной сукой? Хочешь раздвигать рогатку перед теми, кто потрясет перед тобой пачкой налика? Этого ты ждешь? Я угадал?

И вновь Север возомнил себя знатоком человеческим душ. Всезнающим. Осуждающим, тогда как на самом клейма негде ставить.

Вновь устроил полномасштабный хаос. Он везде: в мыслях, внутри меня, в моей комнате, в жизни. Рядом с Довлатовым все неизбежно погружается в хаос. Проблема в том, что он и есть — хаос.

Не выдержав эмоционального набега, я отпрянула от Севера и вжалась в спинку кровати.

— Нет. Ты путаешь модельный бизнес с панелью, — проглотила горечь обиды, только бы не расплакаться.

— Знаю я таких моделей! Пачками уезжают в Дубай и продают себя арабам задорого, а потом плачутся, что с ними там обращаются как с вещью. А они и есть вещь. Вещь, которую можно бросать, вытирать об нее ноги, натягивать на себя и драть доталова пока не износится.

В его уверенной интонации я уловила нечто такое, под чем люди обычно скрывали свою боль. Глубочайшее разочарование. Упущенные возможности. И уязвленное сердце.

Так ты любил когда-то... Любил?

— И о ком сейчас велась речь? Подожди, не отвечай! Сама попробую угадать, — с умным видом поднесла палец ко рту и прищурилась. — Полагаю, ты о своей бывшей? Неужели она променяла тебя на старого жирного шейха? Я угадала? — вернула ему самоуверенным тоном. — Поэтому ты стал таким неуравновешенным! Ты не вступаешь в отношения с девушками, потому что боишься! Думаешь, она поступит точно так же как и твоя бывшая! И тебе остается только трахать и швырять их! Это твоя так называемая месть остальным девушкам!

Север

полыхал яростью. Его трясло от клокочущей злости. И сдерживался он из последних сил, лишь бы не высказать мне то, что, скорее всего, подкрепило бы мои догадки.

Судя по всему, я попала в яблочко. Я нашла болезненный нарыв и вскрыла его.

Сердце Севера разбили. Сломали! И он не даст никому его починить. Не позволит. Тот, кто попытается, сам рискует остаться с разбитым вдребезги сердцем.

Силой своего тяжелого взгляда Север прижимал меня к спинке кровати. Вдавливал.

Но мне повезло. Крайне обостренную ситуацию выровнял вовремя подоспевший Кисель. Пушистик мяукнул и прыгнул на постель между нами.

И нет чтоб утешить свою хозяйку, кот устроился на обнаженной груди Севера и затарахтел как ржавый трактор.

— Закрывай-ка ты глазки и рот свой заодно... Пока мою так называемую месть сдерживает твой кошак, — ошпарил он внутренности леденящим тоном, наглаживая пушистого "предателя".

Раз так...

Я снова отвернулась от него и набросила на плечи одеяло.

— Мама просыпается в семь, к этому времени тебя здесь уже быть не должно. Спокойной ночи!

Он промолчал, но от его тяжелой энергетики, накрывающей меня с головой, я не могла избавиться ни наяву, ни во снах.

На удивление, мне удалось выспаться. Просыпалась я с острым ощущением грядущей катастрофы. Однако на том месте, где еще ночью лежал Север, я никого не обнаружила.

Сбежал. Не разбудил. Ничего не сказал.

Лишь мятая простынь, поломанная сетка и подушка со впитавшим в себя ароматом его геля для душа являлись доказательствами того, что он все-таки провел ночь со мной.

Пожалуй, это самое странное утро в моей жизни. И глуповатая улыбка обещала не сходить с моих губ еще очень долгое время.

А который час вообще?

Рукой нашарила на тумбе телефон. На экране высвечивалось одно новое сообщение от... "Норд":

"Утро! Ты в курсе, что храпишь во сне?

Извини, мне пришлось залезть в настройки на твоем телефоне. Сама же ты меня из "чс" доставать не хотела. На будущее, дата рождения для пароля — херовая защита от взломщиков!

P.S. без паники, обнаженку твою я не смотрел.

P.P.S. надеюсь, ты сама как-нибудь отправишь мне парочку фоток. Спишемся."

Больше всего меня волновало отнюдь не то, что он шарился в моем телефоне, переименовал себя "Нордом" и общался со мной, словно ночью мы не цапались. Я пребывала в поганом шоке оттого, что, оказывается, храплю во сне.

ХРАПЛЮ! Не может этого быть! Какой позор!

Лина: "Доброе утро! Ты не шутишь? Я что, правда храпела?"