С первого взгляда
Шрифт:
Все станут показывать пальцем в его сторону, не видя более ни единой кандидатуры на роль злодея. А если еще Борис с Леонидом маслица в огонь подольют мерзкими двусмысленными вопросами, то его просто-напросто забросают камнями.
Нет, не поедет он по адресу, где был установлен стационарный телефон с тем самым номером, на который он позвонил. Пока не поедет. Потом, когда все разъедутся, возможно.
Алла там снимала квартиру, как рассказала Снегирева. В престижном районе на набережной.
– Откуда же у
– Не знаю, – призналась Лена. – Может, зарабатывала сама, может, Сергей помогал. Они же вместе были в последнее время. Да ты сам знаешь.
Лена печально вздохнула, что могло означать скорбь по безвременно ушедшей подруге. Но почему-то Марин ей не поверил. Он вообще в последние дни никому не верил, себе особенно.
Нет, все же Сашка была вне подозрений. Ей он верил безоглядно.
– Ты же сказала, что она нигде не работала, – напомнил он.
– Так, чтобы ходить на службу с девяти до восемнадцати, да – не ходила, – церемонно отозвалась Снегирева. – Но она ведь неплохо декорировала, ты же знаешь. У нее случались заказы. И платили ей хорошо. Может, заказ случился?..
Заказ случился. Но не у нее, а на нее, неожиданно подумалось ему, и тут же засела гвоздем в мозгах мерзкая мыслишка: а что, если Алла влезла куда-нибудь туда, куда ей влезать было не разрешено?
Декорировала, скажем, какое-нибудь кафе или ресторан, случайно подслушала чей-то разговор, или застала работодателя за непотребным занятием, или перехватила наркокурьера и присвоила себе десять килограммов героина. Мало ли…
– А еще она подрабатывала на иностранную разведку, и ее как агента слили таким вот примитивным способом, – поддакнула ему с иронией Сашка, когда он снова полез к ней за советом. При этом она что-то звучно жевала и прихлебывала, бубня с неудовольствием: – Ты либо прекращай свою самодеятельность, либо делай и говори что-то конструктивное. Что еще за телефоны тебе продиктовала Лена?
Второй оказался номером, который Алла завела себе совсем недавно. Так объяснила и Саша, сверившись со своей адресной книжкой в мобильном. И он не отвечал, находясь вне зоны.
А вот третий…
По третьему номеру ответил молодой тусклый голосок, явно принадлежащий женщине. Недовольной чем-то женщине.
– Здрассте, – поздоровался поспешно Марин. – Простите, меня Антон зовут.
– Допустим. И что дальше?
– Я бывший муж Аллы Мариной. Вы ведь знаете ее?
А про себя тут же поправился: знали. Все про нее теперь в прошедшем времени. Знали, любили, жалели…
– Допустим, – не стала отпираться недовольная чем-то женщина. – И что дальше?
– Мне нужно с вами поговорить. Очень нужно!
– О чем? Господи, я вас даже не знаю, – возмутилась она, сразу превратившись из недовольной в сердитую. – О чем я могу говорить с каким-то мужиком, которого не знаю и который был когда-то мужем моей…
И вот тут она запнулась. А Марин тут же сказал себе: ага! И тут же закончил, не дав ей опомниться:
– Да, я бывший муж вашей подруги. Мы два года или чуть больше врозь. И я никогда бы не позвонил вам и не попросил о встрече, если бы не обстоятельства. Понимаете…
– Понимаю! – фыркнула она чуть менее сердито. – Там, где Алусик, там всегда обстоятельства. Она их коллекционирует, особенно непредвиденные. Они как раз и имеют место быть?
– Совершенно верно.
Он пока не хотел ничего ей говорить. Кажется, она ничего не слышала о гибели Аллы. И ему важно было понаблюдать ее реакцию на такую страшную новость. В момент душевных потрясений человек не всегда контролирует себя и способен выдать либо себя, либо кого-то еще. Он не был уверен, конечно, но преподаватель психологии в универе утверждал, что все именно так.
– Ладно, – подумав, согласилась она, начав диктовать ему адрес. – Приезжайте сейчас ко мне. По дороге купите хороший кофе и сигарет, иначе разговора не получится. Кстати… Этот номер телефона вам Алка дала?
– Ну… да, она, – соврал он без зазрения совести.
Какая разница, кому она его продиктовала: ему или Лене Снегиревой?
– Вот гадина! Это она нарочно, чтобы позлить меня. Не меняется человек! Совсем не меняется!
Все то время, что он держал путь на улицу Чкалова, Марин размышлял.
Ну, какая же Алла гадина, о чем она вообще – эта недовольная чем-то женщина, быстро превращающаяся в сердитую? Это ведь вообще не про нее, не про его бывшую жену, на чьей шее кто-то с невероятной жестокостью затянул его кожаный ремень. Она могла быть неуравновешенной, человеком настроения. Могла быть непонятой, он вот не понял, оттого и поплатился. Но уж никак не гадиной.
Что-то все больше и больше нового он узнает о своей бывшей жене, с которой прожил вместе десять лет почти.
С ним она вела себя примерно, никогда не позволяла смотреть в сторону чужих мужей. Была вежливой, воспитанной. Капризной, да. Но это ведь обычные женские штучки-дрючки. Он относился к этому терпимо, потому что предполагал, что все женщины этим страдают.
Но чтобы гадиной…
Но чтобы отбить мужчину накануне свадьбы…
Что еще скрывала в себе Алла? С чем еще он столкнется, пытаясь найти ее убийцу?
Недовольная женщина открыла ему сразу, как только он позвонил в дверь.
– Кофе? – протянула она навстречу руку за гостинцами, не для рукопожатия. – Сигареты?
Он молча вложил пакет в ее сухонькую ручонку. Присмотрелся.
На вид лет сорок, может, меньше. Выглядит неважно. Неухоженная, помятая какая-то. Очень худая. Внешность неприметная. И смотрит неприветливо.