С появлением Дрю

Натан Дж.

— О, ты определенно сексуальная, милая.

Не в силах сосредоточиться из-за его слов — не говоря о том, что стоять в сапожке не совсем уж и легко — я передала Дрю нетвердый пас.

— Почему футбол?

Он поймал мяч.

— Почему он мне нравится?

Я кивнула.

Дрю бросил мяч прямо мне в руки так, что мне не пришлось двигаться, чтобы поймать его.

— Мне нравится ощущение напряжения, когда я выхожу на поле, зная, что, по крайней мере, шесть парней жаждут моей крови. Мне нравится то, что ко мне никто не прикоснется на поле, если я четко

следую заранее проработанной тактике игры. Мне нравится, как мой пас пролетает над головами соперников и приземляется прямо в руки игроку моей команды.

Я бросаю мяч, и он летит немного лучше, чем в предыдущий раз, но Дрю все же должен сдвинуться, чтобы поймать его.

— Я знаю, что многих людей вывожу из себя, поэтому мне нравится быть тем парнем, в котором все нуждаются, чтобы провернуть все эти трюки на поле, — закончил он и бросил мяч обратно мне. В этот раз бросок оказался сильнее, как будто ярость от его заявления прилетела вместе с мячом.

Я бросила мяч обратно.

— Верно. Я почти забыла, что ты исправившийся преступник, — подколола я.

Он прищурился.

Ох, нет.

Без предупреждения он бросил мяч и побежал прямиком на меня, уворачиваясь от воображаемых соперников. Если бы с моими ногами все было в порядке, я бы развернулась и попыталась убежать, но они не в порядке. Дрю легко схватил меня, аккуратно опуская на мягкую траву, пристроился между моих ног и крепко поцеловал. Когда он отстранился, я увидела голод в его глазах.

— Я думал, что девчонкам нравятся плохие парни.

— Ладно, нам нравятся. Только мы знаем, что они не для нас.

Его губы изогнулись в дерзкой ухмылке.

— Ого, так я могу стать ради тебя хорошим, — он понизил голос, — очень хорошим. Он наклонился и завладел моими губами, показывая, насколько хорошим он может быть, когда использует свой язык. И все остальное тоже. Когда он отстранился, мы оба задыхались.

— Почему бег?

Я удивленно моргнула. Вот так поворот на сто восемьдесят градусов.

— А почему нет?

— Ну, что заставляет твою жизнь вращаться вокруг бега? — он навис надо мной, внимательно рассматривая меня.

— Мне нравится в основном потому, что все исчезает, когда я бегу. Нравится тишина у меня голове. Мои родители часто уезжали, следуя зову сердца. Думаю, я просто поняла, что должна последовать зову своего сердца. У меня хорошо получалось. И я была быстрой. Очень быстрой. Я понимала, что это позволит мне достичь чего-то. Конечно, я не думала об Олимпийских играх, но, тем не менее, именно к этому стремилась.

Взгляд Дрю наполнился печалью. Если бы я взглянула в его глаза достаточно близко, то увидела бы свое отражение, и оно выглядело бы так же печально.

— Покажи мне.

— Показать тебе что?

— На что это похоже, — он сел и поднял меня, поворачиваясь ко мне спиной.

— Ты что делаешь?

Он обернулся через плечо.

— Хочу покатать тебя на спине.

Я склонила голову.

— Серьезно?

— Испугалась?

Я покачала головой.

— Я, как бы, могу ходить.

— Может,

мне нравится носить тебя.

Я подняла бровь.

— Я не маленький ребенок.

Его взгляд пробежался по моим голым ногам, а затем добрался до футболки, туго обтягивающей мою грудь.

— О, ты определенно не ребенок.

Я в шутку пихнула его.

— Давай, — он усмехнулся. — Запрыгивай.

Эй, какого черта.

Я обхватила руками его плечи, и одним рывком он поднял меня на спину. Несмотря на мешающий сапожок, я, как могла, обхватила ногами его бедра, а Дрю просунул руки под мою задницу. Он донес меня до дорожки, но вместо того, чтобы опустить на землю, начал идти по кругу по-прежнему со мной на спине.

— Какого это, находиться здесь во время забега?

Я глубоко вдохнула. Он серьезно хочет знать?

— Если ты не против рассказать мне, — добавил он.

— Нет. Все нормально.

Но смогу ли я точно выразить это словами?

— Это не какое-то одно ощущение. Это все в целом. Ветер, бьющий в лицо, — я закрыла глаза и откинула голову назад, пытаясь мысленно воссоздать порывы ветра, которые ощущала всякий раз, срываясь с линии старта. Я сделала глубокий вдох, пытаясь снова ощутить запах резины, капли пота на лице, увидеть проносящийся мимо пейзаж. — Стук подошв, эхом разносящийся вокруг, — я прислушалась. Монотонный стук подошв в моей памяти сменился звуком уверенных шагов Дрю, пока он медленно бежал по дорожке, гораздо медленнее, чем я во время забега. — Желание обогнать всех прочих на дорожке, — я мысленно вернулась к своему последнему забегу и той эйфории, которую ощущала, когда обогнала лидера за несколько секунд до финиша, тем самым выиграв забег. Я открыла глаза, представляя, что впереди нас есть бегуны, и как мы догоняем их. — Желание победить любой ценой.

Наконец, Дрю заговорил.

— Думаю, что каждому спортсмену знакомо это чувство.

Я положила подбородок на его плечо, наслаждаясь видом, пока мы спокойно доходили остаток дорожки.

— Спасибо, что делаешь это.

Он пожал плечами.

— Я серьезно. Спасибо, что привез меня сюда. Вероятно, у меня не хватило бы храбрости сделать это самостоятельно.

— У тебя хватило бы, — хоть я и не могла видеть его лица, но слышала уверенность в его голосе. — Я верю в тебя, Энди. Ты сделаешь это. Ты вернешься сюда. Независимо от того, какие препятствия стоят у тебя на пути.

Я ухватилась за него крепче и вздохнула.

— Может, когда-нибудь.

***

Я валялась на диване, уставившись в потолок. Как так случилось, что часть моей жизни полна неразберихи, и в это же время другая часть с каждым днем становится все лучше? Чем больше времени провожу с Дрю, тем больше начинаю понимать, какой на самом деле настоящий Дрю. Он не обязан был отвозить меня вчера на стадион. Никто не говорил ему сделать это. Но он сделал, потому что знал, что это то, в чем я нуждалась — даже если сама не понимала этого.