С престола в монастырь (Любони)
Шрифт:
Гозберты славились в своей стране храбростью в сражениях и беспощадностью во время набегов; они очень любили набрасываться на беззащитные селения, в которых безнаказанно хозяйничали по-своему.
Несмотря на образ жизни, который вел старый рыцарь и его слуги, все они, без исключения, были очень набожны. В те времена, кто больше грешил, тот с тем большим рвением исполнял все обряды, требуя такого же отношения к религии и от других. Поэтому и Гозберт оказывал всем духовным большое уважение, а всякие праздники, посты и костельные торжества сам соблюдал с безусловной строгостью и смотрел за тем, чтобы и другие об этом не забывали. Бывало, что накануне
Зная отношение Гозберта к духовенству, Власт прямо ехал к нему; порукой его безопасности было давнее знакомство со старым рыцарем, платье духовника, а затем немалую роль в этом играло то, что и лошади, и люди имели вид очень скромный, не могущий возбудить ни в ком алчности…
Дорога в Устье, или Адлербург, была длинна и утомительна, так как приходилось обходить кругом селения, часто укрываться, чтобы избегнуть встречи с разными отрядами, рыскавшими по всей стране, идти больше ночью и ранним утром, чем днем. При этом уже настала осень, беспрерывные дожди размыли дороги, вода на реках все поднималась, и проходить их вброд становилось теперь опасным.
В нескольких милях от бурга, приближаясь к берегам Лабы, Власт со своими людьми очутился в стране, где когда-то было много деревень, о которых свидетельствовали оставшиеся после них пепелища, поросшие дикой травой. Кое-где еще стояла забытая статуя бога и давно заброшенное языческое кладбище, точно памятник исчезнувшему народу. Теперь здесь никого не было… Издали только виднелось производившее неприглядное впечатление гнездо Гозбертов; маленькие, широкие, бесформенные башни торчали над замком, а позади них возвышалась без крыши широкая, построенная с незапамятных времен башня. Холм был совершенно голый, около дома не было видно ни одного деревца, высокая каменная стена окружала замок и все пристройки, так что их не было видно из-за нее.
Выехав из лесов на рассвете, наши путешественники к полудню уже приближались к бургу, у подножия которого они заметили маленькое, бедное местечко, состоявшее исключительно из деревянных домишек. Над ними возвышался костел со своей стрельчатой крышей и крестом. На дороге, проложенной к замку, видны были едущие верхом и идущие пешком люди. Это давало Власту основание думать, что старый рыцарь как раз находится дома. Власт был еще на довольно большом расстоянии от замка, как вдруг увидел ехавших к ним навстречу троих всадников с собаками. Это были Додо и Берто, Гозбертовы сыновья, гарцевавшие на своих конях и бесшабашно забавлявшиеся. Им вдруг захотелось подъехать к отряду незнакомых им людей, направлявшихся, по-видимому, в замок.
Додо, бывший ровесником Власта и знавший его в те времена, когда он издевался над ним, как над рабом, вспомнил старого товарища и приветствовал его громкими восклицаниями.
Желая расположить к себе сына старого рыцаря, Власт спрыгнул с коня, но Додо, вспомнив, что перед ним стоит теперь священник, поспешил почтительно приветствовать Власта…
— Какими это судьбами вы сюда попали, отец Матвей? — спросил всегда хохочущий, толстый, почти как его отец, молодой Додо… — Разве твои язычники тебя прогнали?
— Пока еще нет, милостивый граф, — ответил Власт. — Я приехал сюда по доброй воле, поклониться милостивейшему отцу вашему, графу Гозберту…
— Поедемте вместе, отец мой будет вам очень рад. Как раз завтра
Додо и Берто, уняв своих лошадей, ехали, разговаривая с Властом, к замку, но, подъехав к гористому месту и не выдержав медленного шага, оставили путешественников с их усталыми лошадьми и сами пустились наперегонки наверх…
Нескоро после них, когда те успели уже слезть с лошадей, Власт наконец вскарабкался на гору и подъехал к первым воротам, ведущим во двор, где находились конюшни и сараи…
Внутренний двор представлял собою какой-то хаос. Везде стояли лошади, коляски, возы, лежали дрова, всякого рода лом, кучи навоза, ходил скот и птица, везде раздавался крик пастухов и всякой прислуги.
Весь этот беспорядок не особенно хорошо свидетельствовал о замке. С трудом протиснувшись сквозь эту тесноту, гул, рев и визг, Власт и его люди добрались наконец до ворот и подъемного моста, от которого вела дорога в бург. Здесь стояла вооруженная стража, более для виду, чем из нужды, а в боковых сенях, раздевшись, лежали слуги и отдыхали…
Второй двор имел лучший вид: его окружали каменные постройки, а в глубине стояла высокая башня, которая в случае осады замка могла служить убежищем. Но и на этом дворе видно было удивительное хозяйство Гозберта: здесь около колодца, посередине площади стояли и лежали слуги, громко хохоча и разговаривая.
Справа и слева в графские покои вели узкие двери, расположение которых хорошо было известно Власту с прежних времен. Оставив лошадь слугам, Власт вошел направо и поднялся наверх поклониться графу… О его прибытии сыновья уже предупредили старого рыцаря…
На первом этаже, куда вела узкая и темная лестница, не в очень большом зале, потолок которого состоял из почерневших резных бревен, за столом, уставленным оловянными кубками и кувшинами, как раз сидел старый граф, окруженный своими гостями. Обед подходил к концу, и рыбьи кости, оставшиеся на блюдах, свидетельствовали о том, что пост был строго соблюден… а по лицу Гозберта видно было, что он усердно заглядывал в кувшин с медом.
По правую сторону графа сидел в черном одеянии духовник с седой головой и серьезным суровым лицом, за ним занимал место второй священник помоложе, в глазах которого отражались ум и энергия, которую еще не успела убить борьба… У обоих на груди на цепях висели золотые кресты… Немного дальше с еле расцветшим личиком, с опущенными вниз глазами, смиренно сидел молоденький священник, желая как можно меньше обращать на себя внимание…
По левую руку Гозберта, развалясь, с выражением надменности в лице, одетый в кожаный кафтан, с колоссальными усищами, черными волосами на голове сидел рыцарь, как будто только что скинувший свои доспехи, он посматривал на всех присутствующих с пренебрежением.
Дальше у стены, как бы прячась в ее тени, сидел какой-то воин, очень похожий на развалившегося рыцаря, но гораздо скромнее его… Додо и Берто, только что вернувшись с прогулки, стояли возле своего отца…
Сквозь узенькие окна с застроенного двора в горницу проникал очень скудный свет, что придавало ей какой-то грустный вид. В глубине ее находился неуклюжий, широкий, невероятных размеров камин, в котором горел теперь огонь. Под его очагом свободно и удобно могло поместиться несколько рыцарей… Пара колоссальных полен догорала в глубине его.