С Райкой
Шрифт:
Мужчина начал разговор с Малышом вопросом о времени. Понятия бездомности, пространства и времени были взаимосвязаны. Малыш в то время мало знал о бездомности и еще меньше о пространстве и времени. Он показал мужчине циферблат своих золотых часов – разбирайся, мол сам, но время бездомного уже так не интересовало – ему стал интересен сам хронометр.
Малыш, уверенный, что бездомный его не поймет, и положение того не лучше, чем ничейной собаки, обратился к нему по-русски. Он сказал ему, что излишняя беспечность в юные годы приводит к такому состоянию дел в дальнейшем курсе жизни: вот если бы он не пропускал уроки и к чему-нибудь стремился, то не оказался
Когда Малыш надышался апрельским воздухом, то решил идти домой пешком. Он знал, что это не должно быть так далеко – несколько автобусных остановок.
По дороге его посещали различные мысли о жизни: как и что он будет делать.
В самолете из Хельсинки он сказал Райке, что мог бы переводить русские народные сказки на английский. Райка согласилась и заметила, что для этого надо найти заинтересованное издательство – иначе это занятие не имело бы смысла. Малыш думал, что толку иметь издательство, если ему нечего будет там показывать. Он решил начать перевод чего-нибудь легкого сегодня же вечером. Еще он решил, что должен показать себя Райке не тормозом и обузой и поэтому завернул в магазин за чем-нибудь к обеду. К счастью магазин оказался небольшим, но вполне достаточным для покупки продуктов для обеда: 2 четвертинки курицы, манная крупа, несколько картофелин, морковок и луковица и салатные листья и горчица. Вина в магазине не продавали, а покупать неизвестное пиво он не рисковал.
В квартире была одна Хилари. Она стояла у открыыого кухонного окна и курила.
Малыш без расспросов пооткрывал дверцы кухонных шкафчиков и обнаружил за ними разнокалиберные кастрюли в прекрасном состоянии. Он выбрал одну из них для супа.
Хилари спросила его, что он собирается делать с такой большой кастрюлей. Он сказал, что будет готовить фарина-суп с овощами. Она посмотрела на него и покачала головой. Малыш тем временем уже ободрал куриные тушки от пупырчатой кожи. Среди прочего в шкафчиках он нашел непочатые бутылочки со специями и початую бутылку красного вина.
Хилари докурила свою сигарету, но из кухни уходить не спешила. Она следила за действиями Малыша, как следят за руками хозяина голодные животные. Малыш это понял и прибавил немного игры к готовке пищи.
Когда бульон был заправлен всем необходимым, он налил себе в чашку красного вина и отпил пару глотков.
Салатницы среди посуды не оказалось, но был какой-то зеленоватая пластмассовая миска. Возможно, что и для отмочки ногтей для маникюра.
Белое мясо из бульона было пущено в зеленый салат, заправленный горчичным дрессингом.
Хилари закурила очередную сигарету, но выдыхала дым прямо в кухне.
Позвонил телефон. Хилари сняла трубку и через пару слов начала хохотать и давиться собственным дымом. Малыш подумал, что она похожа на извержение вулкана.
Звонила Райка. Она хотела поговорить с Малышом. Малыш рассказал про время проведенное среди небоскребов и поверхностное знакомство с бездомным. Райка в телефоне, похоже было, что смеялась тоже. В конце концов она сказала, что будет дома скоро.
Малыш отмерил шесть мер предстоящего фарина-супа и залил в них четыре меры фарины. Жареный лук придал супу жизнерадостную окраску.
Райка пришла не с пустыми руками, но все
Мылышу пришлось подавать пример – он взялся за ложку первым.
Через 40 минут все шесть мер фарины-супа были съедены как и миска зеленогоп салата.
Наконец-то Хилари почувствовала себя немного лишней и сказала, чтобы мытье посуды оставили для нее.
Когда Малыш с Райкой остались вдвоем на кухне, она сказала ему, что все было очень вкусным, но он делать такого не должен, потому что это не помогает ей, а, наоборот, напрягает ее, что даже и на «чужом» поле он замечательный хозяин, а у нее не будет времени заниматься обедами, и такой обед выглядит ей упреком, и она только сильнее привяжется к нему.
Малыш сразу ничего не понял, потому что она от волнения составляла предложения на странный манер. Но потом понял и пообещал, что больше так не будет.
Они поговорили про ее день в универе. Какая-то иструкторша с кафедры ушла рожать, и Райке предложили полную позицию как минимум на 6 месяцев. Малыш слушал ее и думал, что она наверняка возьмет эту позицию, чтобы не заниматься своим диссером, а быть большую часть времени с ним. К тому же это приличные деньги и летом частично оплаченные каникулы. Как раз в этом месте своих размышлений он и услышал ее вопрос: «Ну так что ты думаешь?»
Малыш сказал, что от работы никогда нельзя отказываться, а особенно от такой, что диссер она допишет и защитит в ноябре.
Потом Райка сказала, что звонил дед Нил и спрашивал, когда Малыш хочет приехать, смотреть на дедово хозяйство.
Малыш не был уверен, знают ли родственники об условиях их с Райкой брака – скорее всего, что нет. Поэтому они будут стараться помочь ему вписаться в новую жизнь и быть не только любимым для их внучки, но и кем-то полезным по мере его сил и возможностей. Он подумал, что сейчас как раз правильный момент поговорить с Райкой об этом. Хорошим обстоятельством было, что он сготовил обед.
Мысль обо всем этом пронеслась, как карточная комбинация в его голове, и он повторил эхом за ней: «Ну а ты как думаешь?»
– Я не говорила никому про наши обстоятельства и не хотела бы говорить. Поэтому, думаю, что нужно будет поехать и показать интерес к бизнесу. Я понимаю, что ты не хочешь себя завязывать никакими другими обязательствами, а мой дед непременно предложит тебе делать что-нибудь для компании.
– Этого я и боюсь, что предложит. Я не смогу отказаться и через 10 недель буду частью рабочего организма. Я не боюсь работы, но это было бы не совсем то, что я бы хотел делать в новом месте. Если бы мне сказали, что одним из условий переезда будет работа в определенном месте, я бы не поехал. Потому что в первую очередь я ехал за свободой выбора. Я понимаю, что захоти сейчас получить работу, то не нашел бы ничего самостоятельно в первую очередь потому что у меня нет достаточно языка, чтобы делать не механические туповатые операции. Возможно, что достаточного языка у меня не будет никогда, чтобы заниматься именно тем, чем бы я хотел.
– А чем бы ты хотел?
– Я бы хотел попробовать писать. Точнее я бы пошел на какие-нибудь писательские или сценаристские курсы. Научить писать человека невозможно, но показать способы и приемы необходимо. Я думаю, что к деду поехать нужно, и чем скорее, тем быстрее. Если я придумал, как не попасть служить в Красную Армию, то как открутиться от дедовых предложений и подавно придумаю.
– Чем скорее, тем быстрее – разве так можно говорить?
– Конечно можно: дис из а фри контри.