С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти
Шрифт:
— Я так хочу, Анна! Неужели я выражаюсь недостаточно понятно?
Раньше я никогда не кричал на нее. Да и она меня никогда не раздражала. Анна была потрясена моей вспышкой.
Нет, на этом надо поставить крест и немедленно: изящные бедра, длинные ножки, аккуратное платье, тонкие пальчики, снимающие невидимые пушинки с моего рукава, призывно блестящие глаза — все это не доведет до добра. Нужно как можно быстрее отказать Глории и вернуть ей эти пять фунтов.
Вошел Тим, еще более запачканный, чем раньше. Не глядя на меня, он заявил, что отремонтировал бензоколонку и отправляется домой. Я пожал плечами и, махнув рукой, вновь уткнулся в бухгалтерские документы, стараясь не думать о Глории. Но почему-то мне это никак не удавалось. Наконец, я со вздохом разочарования отодвинул бумаги и от нечего делать посмотрел на противоположную сторону улицы. Напротив меня было почтовое отделение. Двое служащих как раз загружали машину мешками с почтой. Некоторое время я равнодушно наблюдал за их работой. И в этот момент к ним присоединился Билл Мете.
Во время войны мы были с ним в одном батальоне. Мало того, что мы воевали бок о бок, но нас даже ранило в один день, так что в госпитале мы лечились тоже вместе. Демобилизовались мы тоже одновременно.
Когда я купил гараж, то обнаружил, что Билл работает в почтовом отделении напротив.
Открыв окно, я громко поприветствовал его. Он перешел улицу, дружески улыбаясь. Я вышел из кабинета и присоединился к нему.
Широкое красное лицо Билла было добродушным, а чуть кривые ноги, низкий рост и широкие плечи указывали на то, что это человек огромной физической силы.
— Хэлло!
— Рад тебя видеть, старина.
Он дружески подмигнул мне.
— Вижу, ты парень не промах. Я недавно видел птичку, вылетевшую из твоей дыры. Я чуть не полетел за ней, но вовремя вспомнил, что нахожусь на втором этаже. Ну и красотка!
— Она хочет ставить машину в моем гараже.
— Вот так удача! Так значит я еще смогу полюбоваться ее красотой. До сих пор мне не везло: ни одна пара стройных ножек не появлялась в поле моего зрения. Ты мне не конкурент, так как человек серьезный, да и к тому же женатый. Что же касается меня, то я бы за себя не поручился, будь владельцем гаража.
— Хватит болтать, Билл. Что это ты сияешь, как новенький шиллинг? Уж не получил ли ты прибавку к жалованью, старый развратник?
— Не то слово! Я получил повышение. Сейчас я охранник. Уже в этот понедельник приступаю к работе. Теперь мне не придется таскать эти тяжеленные мешки. Сиди себе в машине и посматривай направо и налево. Эта работа как раз по мне.
— И что же ты будешь охранять, старик?
— Понимаешь, до сих пор в таких машинах не возили ценностей, но сейчас будут возить. Вот я и буду охранять такие грузы, чтобы у плохих мальчиков не возник соблазн завладеть ими.
— Но ведь это же опасно.
— А мне нравится риск. Помнишь былые времена, когда мы с тобой, Гарри…
Когда я через двадцать минут вновь вернулся в кабинет, то неожиданно обнаружил там жену. Ее вид поразил меня: на ней был халатик, который она сшила сама, и она тщательно причесалась. Надо заметить, что Анна отличная портниха. Халатик очень шел ей.
— Почему здесь пахнет духами?
Я покраснел.
— Духи?.. Ах да, мисс Селби… Помнишь ту девушку, которую я подвозил? Она конструирует женское белье. Я же говорил тебе, что она хотела поставить машину в нашем гараже. Будет платить тридцать фунтов в месяц.
— Чудесно, — лицо Анны посветлело. — У нас много места, возможно, и другие захотят ставить свои машины.
— Но ведь у нас нет отдельных ворот. Все любят брать ключи с собой, — я постарался перевести разговор на менее щекотливую тему. — Билл получил повышение. Теперь он охранник.
— Но ведь это же опасно!
— Он в восторге.
— И вот что, Гарри…
Я с тревогой посмотрел на нее.
— Что еще?
— Я просуммировала все счета, подлежащие оплате.
— Мы в глубокой яме?
— Не то слово! Восемьдесят девять фунтов.
— Вот это да! — я просвистел первые такты похоронного марша.
— Нам не стоило покупать новую бензоколонку, старой было вполне достаточно, ведь мы не продаем много бензина. Я подумала, что если мы уволим Тима, то с колонкой справлюсь я сама.
— Ты? Еще чего не хватало! Твое дело кухня и квартира! И потом, мне придет в голову стоящая идея, и мы выкрутимся. Это я точно знаю.
— Какая?
— Пока не знаю. Но это будет.
— Ты действительно не хочешь, чтобы я носила эти брюки? Их еще можно носить, а пять фунтов нам нужны…
Я совершенно не вникал в ее лепет. Поможет ли мне Глория познакомиться с нужными людьми?
— Гарри…
— Что такое? — я оторвался от своих мыслей.
— А она хорошенькая, эта Селби?
Анна смотрела на меня в упор, и я, не выдержав ее взгляда, отвернулся.
— Я как-то не обратил на это внимания.
По виду Анны я понял, что она вот-вот расплачется.
— Пойду наверх готовить обед.
Я смотрел, как она поднимается, вслушивался, как скрипят ступеньки, сжимал и разжимал кулаки, ненавидя себя.
Глава 3
На следующее утро, подогревая воду для бритья, я молча злился.
Вчера, после того, как я закрыл гараж, явился Билл, принес два фунта сосисок, рыбы, несколько пакетов картофеля-фри и две пинты пива. Он хотел отметить свою новую должность. Я знал, что Анна злится за то, что сравнение с Глорией оказалось не в ее пользу, и я не сумел это скрыть. Конечно, будь у нее нош чуть красивее, и если бы она все время следила за собой, все было бы нормально. Но смотреть на вымазанный мукой подбородок после того, как я любовался хорошенькими ножками в аккуратных нейлоновых чулочках, было выше моих сил.
Ради Билла мы притворялись веселыми, но я все время думал о Глории, Анне и нашей ссоре. И все же, как мне кажется, Билл заметил, что у меня кошки на душе скребут. Анна была лучшей актрисой и заставила развеселиться Билла. Наконец он ушел, довольный ужином и хорошо проведенным временем.
Закрыв за ним дверь, я вошел в спальню и увидел, что жена, отвернувшись к стене, довольно неумело притворяется спящей. Я молча улегся рядом и тоже притворился, что уснул. Мы лежали рядом друг с другом и злились. Конечно, можно было бы разрядить напряжение, заняться любовью, но я ждал от Анны первых ласк, а она, видимо, того же дожидалась от меня и не поворачивалась ко мне лицом.