С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король
Шрифт:
Она выглядела неважно, но Кен уже свыкся с тем, что больше уже не будет работать со сливками Парадиз-Сити. Его нынешние клиенты едва сводят концы с концами. Им и в голову не придет зайти в контору, которая выглядит как общественное здание.
Чувствуя себя под прицелом глаз владельцев соседних магазинчиков, Кен открыл дверь и вошел.
Он оказался перед длинной стойкой, за которой на сравнительно большой площади располагались ящики для картотеки и письменный стол с пишущей машинкой и телефоном. Все имело вид купленного по случаю, что, видимо, так и было.
Здесь, подумал он, будет работать дочь Стернвуда. Подняв стойку, он прошел через комнату к двери с табличкой. На стекле черными буквами было написано его имя: «Кен Брэндон, директор». Он остановился, чтобы лучше рассмотреть табличку. Это не доставило ему никакого удовольствия. На двери его прежнего кабинета его имя было написано золотыми буквами.
Он повернул ручку и вошел в маленькую комнату, обставленную поношенным письменным столом, вращающимся креслом, двумя стульями. На полу лежал убогий ковер. Маленькое окошко выходило на очень шумную главную улицу. На столе стоял телефон, портативная пишущая машинка, пепельница, лежал блокнот.
Он остановился еще раз, чтобы внимательно осмотреть свое новое царство, и почувствовал себя подавленным. Он привык к кондиционированному воздуху. Эта маленькая душная комната пахла затхлостью. Он подошел к окну, раскрыл его настежь — и сразу же в комнату ворвался шум и голоса снаружи.
Он говорил Бетти, что его назначение — это вызов. Он горько улыбнулся. Вызов! Стернвуд сменил ему декорации.
Кен услышал шаги в другой комнате и подошел к двери. Высокая, лет двадцати пяти девушка только что вошла. Кен с интересом осмотрел ее.
Первой мыслью его было, что это первая клиентка. По одежде такое можно было предал ожить: кофточка, украшенная красным сердцем в том месте, где должно было находиться ее собственное, застиранные джинсы в обтяжку.
Брэндон смотрел на нее, раскрыв рот, и чувствовал, как кровь его застывает. О-ля-ля! Вот это девочка! Длинные светлые волосы, падающие на плечи, похоже, мылись очень редко, что только добавляло ей чувственности. Глаза у нее были большие и зеленые, как море. Структура лица потрясающая. Блестящие щеки, маленький короткий нос и большой рот с пухлыми губами. Продолжая осмотр, Кен опустил глаза на тело. Груди в форме половины ананаса тесно обтягивали кофточку. Длинные стройные ноги делали ее похожей на великолепное чувственное молодое животное.
— Привет, — сказала она. Подняв стойку, она подошла к нему. — Вы, должно быть, Кен Брэндон?
«Черт возьми! — подумал Кен. — Это, похоже, дочь Стернвуда!»
— Да, — ответил он. — Вы мисс Стернвуд?
Она кивнула головой и улыбнулась, продемонстрировав зубы, которые могли бы свести с ума шефа отдела рекламы фирмы, производящей зубную пасту.
— Что за крысиная нора! — Она осмотрелась вокруг, потом подошла к письменному столу и взглянула на пишущую машинку. — Вы посмотрите на эту рухлядь!
Кен начал неуверенно:
— Ваш отец…
Потом замолк.
— Мой отец… — Она произнесла эти слова с явным пренебрежением, уселась за письменный стол, сняла трубку и набрала номер. Когда ее соединили, она сказала: — Это мисс Стернвуд. — После паузы она воскликнула: — Папа! Я уже пришла. Если ты думаешь, что я намереваюсь ломать себе ногти, печатая на этом антиквариате, ты попадешь пальцем в небо! — Когда она выслушала ответ, ее лицо стало мраморным. — Не рассказывай сказок, папа. Я тебе ясно сказала. Ты мне ее поставишь, или я смоюсь.
Она положила трубку. У Кена глаза вылезали из орбит. Он не мог себе даже представить, что кто-то, пусть даже дочь, может так разговаривать с Джефферсоном Стернвудом.
— Одно дело сделано, — сказала она. — А на что похож ваш письменный стол?
— Ничего… Нормально…
Она поднялась, прошла пред ним и заглянула в соседнюю комнату.
— Вы не сможете работать в такой дыре! Это настоящая духовка!
— Ничего… Это…
Она вернулась к своему столу и снова набрала номер.
— Дайте мне мистера Стернвуда, — сказала она. Снова пауза, затем она воскликнула: — Папа, я не буду работать в этой гнусной дыре без кондиционера. Мне нужны два маленьких кондиционера, и все! Ты… Что? Папа, ты не понимаешь, что говоришь! Если ты этого не сделаешь, я пошлю все к черту! — Она положила трубку и подмигнула Кену. — Он все сделает.
Кен глубоко вздохнул.
— Мистер Стернвуд явно питает к вам слабость, мисс Стернвуд.
Она засмеялась.
— Он выполняет мои желания с детства. Много ругается, но выполняет.
Она поднялась.
— Зовите меня Карин.
У него было такое ощущение, что она изучает его, и от ее проникновенного взгляда он почувствовал себя неловко.
— Не думаете ли вы заниматься делами в Секомбе в таком виде? — сказала она.
Кен круглыми глазами посмотрел на нее, потом опустил глаза на свой костюм из тонкой ткани темно-серого цвета, темный галстук, белую рубашку и сверкающие туфли. Еще утром, одеваясь, он внимательно осмотрел себя в зеркале в ванной и пришел к выводу, что вполне соответствует требованиям, предъявляемым молодым перспективным руководящим кадрам страховой компании.
— А что? — спросил он, не понимая.
— Если вы будете в таком виде ходить по негритянским домам, вам даже никто не откроет дверь! Оденьтесь как я. Вам лучше вернуться домой и переодеться. Это мое мнение. Патрон вы, но в этой норе вы не добьетесь успеха, если не будет похожи на моего дорого папу. Согласны?
Кен посмотрел на нее, подумал и пришел к мысли, что она права. Высший свет Парадиз-Сити остался в прошлом. Нужно приспосабливаться к новым условиям.
— Вы правы. Через час я вернусь.