С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Шрифт:
Белые блузка и брючки Люси намокли, ее коротко стриженная голова белела на черном фоне брюк Тимотео. Тут он заметил меня. Обхватил Люси руками. Так ребенок защищает любимую игрушку, которую хотят отобрать у него.
Люси подняла голову и посмотрела в мою сторону.
Страх отразился на ее перепачканном грязью лице. Она приникла к Тимотео и отчаянно замахала рукой, словно надеясь, что, повинуясь ей, я исчезну так же внезапно, как и появился.
Глава 8
Я
Люси в ужасе отпрянула, оставив Тимотео лицом к лицу со мной. Я взбирался по крутому берегу, как разъяренный бык, думая только о том, что я сейчас доберусь до его шеи, но меня подвела грязь. Я подскользнулся и рухнул в шаге от Тимотео.
На его месте я бы не растерялся. Удар ногой по голове тут же прикончил бы меня, но он, замерев, ждал, пока я вылезу из чавкающей грязи. Более того, наклонился, схватил меня за руку и помог подняться. Ослепленный яростью, я попытался ударить его, но промахнулся. От резкого движения меня отбросило назад, ноги заскользили вниз, и я плюхнулся в зловонную воду.
Отплевываясь, я вынырнул на поверхность, срывая с себя водоросли и листья лилий. Я стоял по пояс в теплой, вонючей воде. Ноги мои засосало в ил на дне протоки, более всего напоминающий незастывший бетон, и я понял, что самому мне вылезти не удастся.
— Оставь его! — донесся до меня крик Люси. — Тим! Не приближайся к нему!
Крик Люси подействовал на меня, как ушат холодной воды. Ярости как не бывало. Я остолбенел, осознав наконец, что свершилось то, о чем я давно подозревал. Тимотео осторожно спустился к воде, влез в лодку. Наклонившись вперед, протянул мне руку. После короткого колебания я схватился за нее. Без малейшей натуги он вытянул меня в лодку, выровнял ее.
— Тим! — испуганно заверещала Люси. — Он тебя убьет!
Поднявшись на ноги, я увидел, что она катится вниз, с палкой в руке. Мгновением позже она шмякнулась в воду. Мы с Тимотео одновременно потянулись к ней, лодка перевернулась, и мы тоже оказались в вонючей воде.
Я первый добрался до Люси, стал вытаскивать ее на берег, но она ударила меня палкой по лицу. Прогнившее дерево от удара разлетелось на куски.
От неожиданности я отпустил Люси, и она метнулась к Тимотео. Ил уже начал засасывать мои ноги, но мне удалось выбраться из протоки, ухватившись за оголенные корни дерева.
Тимотео держал Люси в объятиях, и я видел, что самому ему на берег не вылезти. Свесившись с дерева, я протянул руку. Он поймал ее, и я выволок их на сушу.
Несколько минут мы лежали, приходя в себя, грязные, потные, облепленные комарами.
Я вспомнил об ударе палкой и посмотрел на Люси. Она лежала на спине, закрыв лицо руками. Я сел и повернулся к Тимотео. Тот протирал глаза, залепленные грязью.
— Мало того, что ты безвольный мозгляк, ты еще уводишь чужих жен.
Люси вскочила.
— Я его люблю! — крикнула она. — Он не мозгляк. Он чудесный человек. Ты не…
— Заткнись! — рявкнул я.
Она отпрянула, а я продолжал сверлить взглядом Тимотео.
— Мы с Люси любим друг друга, — ровным голосом ответил он.
— И ты заткнись!
Осторожно я сполз с берега в воду. Начал переворачивать лодку. Тимотео тут же оказался рядом. Вдвоем нам это удалось. Я влез в лодку, он вернулся на берег, к Люси.
Я посмотрел на них:
— Мы можем уйти морем. Вы поплывете со мной или будете изображать чертовых Ромео и Джульетту?
Они спустились в лодку. Я наблюдал, как Тимотео полунес, полувел Люси. Тут я понял, что мне недоступна нежность его рук.
Она села на нос, подальше от меня. Я не мог без боли в сердце смотреть на ее обстриженную головку, несчастное личико.
Тимотео занял среднюю скамью.
Я взялся за шест и начал проталкивать лодку сквозь сплошной ковер водорослей. Тем же самым я занимался целый час до того, как нашел их. С дополнительным весом лодка шла тяжелее.
Я старался изо всех сил, пот лился ручьями, сердце колотилось, как паровой молот, воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Хватило меня ненадолго. Я оперся на шест, тяжело дыша.
— Давайте я. — Тимотео поднялся и взял у меня шест.
Мне не хотелось признавать себя побежденным, но ничего другого не оставалось. Я рухнул на скамью, обхватив голову мокрыми от пота, покрывшимися мозолями руками.
То ли он был сильнее, то ли сноровистее, но гнал лодку с недоступной мне скоростью. Еще через час мы вырвались из водорослей в соленую воду. Я уже пришел в себя и взял шест из уставших рук Тимотео. Теперь уже он тяжело опустился на скамью.
Вскоре над нами перестали виться комары, джунгли раздались в стороны, впереди показалось море. Десять минут спустя мы увидели заходящее солнце: красный шар, закатывающийся за горизонт. Я уже не отталкивался от дна: течение несло нас в открытое море. Когда лодка выплыла из-под полога мангровых зарослей, я положил шест на дно и сел напротив Тимотео.
Наконец нос лодки ткнулся в песок, ее развернуло и прибило боком к берегу.
Не обращая внимания на Люси и Тимотео, я снял потную, грязную рубашку и нырнул в воду. Плавал я медленно, чувствуя, как кровь, грязь и пот смываются с тела.
«Я люблю его!»
Женщина не выкрикнет этих слов в лицо мужу, с которым прожила только шесть месяцев, если не верит в это. Истерикой тут и не пахло. Я понял, что потерял Люси.
Потом я поплыл к лодке. Люси с Тимотео тоже купались. Издалека я наблюдал за ними. Но вот они вышли из воды и сели у песчаной дюны.
Выйдя на берег, я направился к ним.
Тимотео поднялся, а Люси словно окаменела, ее глаза округлились от страха.
Я остановился в паре шагов от него:
— Что ж, недотепа, возможно, ты не умеешь стрелять, но мою жену ты увел. Скажи мне, ты уже успел с ней переспать?
Он отреагировал не так, как я ожидал. Я надеялся, что он попытается ударить меня, чтобы в драке показать ему, кто есть кто.
— Это сделал мой отец? — хрипло прошептал он.
Он смотрел на клеймо «Красного дракона».