С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Шрифт:
— Ты чуть не убил меня.
— А чего ты ждал?
— Ладно, не будем терять времени. Саванто знает, что Тимотео и твоя жена бежали. Ты понимаешь, что это значит, солдат?
— Ты говорил. Мы — покойники.
— Совершенно верно. Ты их нашел?
— Да. Они изображают современных Ромео и Джульетту.
— Если мне не изменяет память, это персонажи пьесы, которые умерли молодыми?
— Они самые.
Он уставился на меня:
— Что-то я не понимаю тебя, солдат. Ты хочешь сказать, что он увел твою жену?
— Более того, она пожелала уйти с ним.
Раймондо вновь коснулся шеи:
— Сегодня у тебя не самый удачный день, не так ли?
Возможно, так он выразил свое сочувствие.
— Есть у тебя сигареты? — спросил я.
Он бросил мне пачку сигарет и спички. Я закурил и хотел вернуть их назад, но Раймонд остановил меня:
— Оставь их себе. Я не знаю, когда снова смогу закурить с
— Сам виноват.
Он усмехнулся:
— Я сопротивлялся до последнего. Где они?
— Там, где тебе их не найти.
— Мне они не нужны. — В какой уж раз он потрогал шею. — Но Саванто их найдет. И нас с тобой тоже.
Я не ответил. Меня подмывало сказать, что я собираюсь найти Саванто первым, но я еще не решил, посвящать ли Раймондо в свои планы.
Он переложил пистолет на парапет. Я прикинул, смогу ли я схватить его раньше Раймондо, и пришел к выводу, что риск слишком велик.
— Пройдет не так уж много времени, солдат, прежде чем они появятся здесь. Потом прогремят выстрелы. Тебя и меня бросят в море. А они отправятся за Тимотео и твоей женой. Их тоже застрелят и тела утопят в болоте.
Я присмотрелся к нему. Его лицо блестело от пота. Выглядел он как приговоренный к смерти.
— Саванто прикажет убить собственного сына?
Раймондо вытер рот тыльной стороной ладони:
— Он должен. Люди знают, что его сын ослушался отца. Никто не имеет права пойти против воли босса и остаться в живых, даже сын босса. Если старик хочет остаться боссом, Тимотео должен умереть, а Саванто, смею тебя заверить, не собирается на покой.
— Боссом кого? Тысяч крестьян? Неужели ему это так нужно?
Раймондо задумался, затем пожал плечами:
— Почему бы тебе не узнать обо всем? Я-то уже вышел из игры. Саванто мыслит по-крупному, строит грандиозные планы, много обещает. Все эти чертовы крестьяне, о которых он говорит, смотрят на него как на Бога. Чтобы оставаться Богом, он должен иметь деньги, такие деньги, что нам и не снились. Его брат руководит «Красным драконом», и у этой организации есть деньги, нужные Саванто, потому что «Красный дракон» контролирует игорные дома и контрабанду наркотиков в Венесуэле, а это десятки и сотни миллионов долларов. Тони Саванто, его брат, умирает от рака печени. Врачи дают ему не больше двух-трех недель. Диас, сын, Тони, очень умен и должен унаследовать империю отца. Пока он жив, у Саванто нет шансов стать во главе «Красного дракона». Ты можешь сказать, что убить Диаса ничего не стоит. Действительно, одно слово старика, и Диас умрет, но все не так просто. Из-за того что четверть миллиона крестьян видят в нем Бога, ему начало казаться, что он в самом деле Бог. Поэтому он не хочет, чтобы они узнали, что его руки в крови. У крестьян существует совет старейшин, состоящий из десяти человек, который руководит «Маленькими братьями», и Саванто их боится. В их руках немалая власть, и они могут принудить его к отставке. Старейшины никогда не одобрят убийства, но они смирятся с вендеттой. Это часть их образа жизни. — Раймондо помолчал, затем продолжил: — Короче, встал вопрос, как избавиться от Диаса. Лишившись Диаса, «Красный дракон» будет напоминать толстую, жирную индюшку без головы. Старику останется только поставить свою голову на место отрезанной, чтобы получить все деньги, необходимые для выполнения его обещаний. Вот он и придумал план, позволяющий не только убить Диаса, но и утвердить авторитет Тимотео, его сына и наследника. Тимотео сказали, что он должен делать. Указания Саванто выполняются беспрекословно. Он нашел девушку, и Тимотео ухаживал за ней до тех пор, пока старейшины не утвердились в мысли, что он в нее влюблен. Я знаю, что Тимотео терпеть ее не мог, но не смел перечить отцу. А после того как девушка стала невестой Тимотео, ее отравили. Перед тем как она умерла, Карло заклеймил ее лицо символом «Красного дракона», украденным у брата старика. Саванто созвал старейшин и показал им тело девушки. Сказал, что Диас изнасиловал и заклеймил ее, чтобы оскорбить Тимотео. Старейшины клюнули. Они заявили, что Тимотео должен убить Диаса. Они знали, что Саванто стоило шевельнуть пальцем, и Диас бы умер. Но это считалось бы убийством. Смерть же Диаса от руки Тимотео они назвали бы справедливым возмездием. Саванто начал готовить операцию. Он знал, что не сможет заставить Тимотео выстрелить в Диаса. Послушание Тимотео имело предел, он никогда не пошел бы на убийство. Поэтому Саванто подключил меня, а затем и тебя, но Тимотео все испортил своим побегом. Сейчас его жизнь под угрозой. Старейшинам известно, что он сбежал, и они приговорили его к смерти. Если Саванто хочет остаться боссом, ему придется примкнуть к ним. Так что Диас еще поживет, а Тимотео должен умереть. Позже Саванто придумает что-нибудь еще, чтобы избавиться от Диаса. На выдумки он мастак. Но сейчас боевики Саванто охотятся за Тимотео. Они
— Что произойдет, если Саванто умрет? — Я бросил окурок в темноту.
— Он не умрет. Он здоров как бык.
— Ну, допустим, он умер. Что тогда?
Раймондо окаменел. Он понял, к чему я клоню.
— Тимотео займет его место. Крестьянам придется затянуть пояса, но они это переживут. Но Саванто не собирается умирать.
Я раскурил вторую сигарету:
— А я думаю, что ему пора на тот свет.
Мы посмотрели друг на друга.
— Ничего не выйдет, солдат. — Раймондо покачал головой. — Операция провалилась, и Саванто уже принял меры, чтобы обезопасить себя. Он окружен боевиками. Его люди подготовлены для того, чтобы защитить своего босса. Забудь об этом.
— Ты хочешь мне помочь? — прямо спросил я. — Или будешь сидеть сложа руки и ждать, пока тебя убьют?
— Ты не представляешь, с кем собираешься бороться, солдат.
— А почему бы не попробовать? Терять-то нам нечего.
Он ответил не сразу:
— Что я должен делать?
— Я намерен убить этого человека. Он вошел в мою жизнь, наобещав золотые горы. Теперь ты говоришь, что он не остановится, не убив мою жену и меня. Я тебе верю. Он заклеймил меня, чтобы доказать, что настроен серьезно. — Я коснулся клейма на груди. — Ни один человек не в праве почитать себя Богом. Плевать я хотел, что он благодетель голодающих крестьян, если деньги на его благодеяния добываются такими способами. Я не верю, чтобы крестьяне боготворили бы его, если бы узнали, какой же он зверь. Ты тут говорил о традициях. Что ж, я тоже придерживаюсь традиционных взглядов. Если меня заклеймили, если мне угрожают, я этого просто так не оставлю. Он назвал меня профессиональным убийцей. Да, я убийца. — Я встал. — Ты вот сказал, что меня убьют, а я говорю тебе, что Саванто умрет раньше меня. И убью его я!
Раймондо покачал головой:
— Я готов пойти с тобой, солдат, но ты его не убьешь. Он защищен со всех сторон. Выстрелить в Диаса — сущий пустяк по сравнению с тем, что ты задумал.
Я пересек крышу, наклонился, поднял ружье.
— Послушай меня, солдат, — продолжал Раймондо. — Если Саванто начеку, убить его невозможно, а сейчас он начеку. Он все просчитывает на много ходов вперед. Будь уверен, он знает, что ты решил поквитаться с ним. Ему известно, что Тимотео увел твою жену. Он умен. Он не может не понимать, что ты жаждешь мести. Как, по-твоему, почему он прожил так долго? Из-за того, что ему везло? — Он вытащил из пачки, оставленной мною на парапете, сигарету, чиркнул спичкой. — Не могу удержаться, хотя знаю, что нельзя. — И зашелся кашлем, словно больной раком легких, едва дым попал в отекшее горло, выбросил сигарету. — Вот так закончим и мы, солдат, недокуренными сигаретами. — Чихнул, затем добавил: — Он знает, что ты попытаешься убить его. Он отлично разбирается в людях. Я работаю на него с пятнадцати лет и убедился на практике, что он заранее вычисляет своих врагов. У него на службе хорошо обученные люди, задача которых — противостоять таким, как ты. Сейчас он в своем роскошном номере на четырнадцатом этаже «Империала». Ему нравится жить там. Ты не выманишь его оттуда, солдат, но и там он ни на секунду не забывает о нависшей над ним угрозе. — Раймондо натужно хохотнул. — Ты надеешься пристрелить его, когда он выйдет на балкон, не так ли? А стрелять собрался со строящегося жилого дома в конце бульвара?
— Совершенно верно.
Раймондо всплеснул руками:
— Неужели ты полагаешь, что он этого не предусмотрел? Он не упускает из виду ни одной мелочи.
— И все-таки я его убью.
— Это бравада, — зло бросил Раймондо. — Тот дом кишит боевиками Саванто. Ты не подойдешь к нему и на сто ярдов. Это единственное место, откуда ты можешь добраться до Саванто, и его будут охранять как зеницу ока.
Я переложил ружье из одной руки в другую:
— Именно потому, что дом тщательно охраняется, я смогу проникнуть в него и убить Саванто.
Раймондо уставился на меня.
— Саванто и его люди будут пребывать в уверенности, что уж отсюда-то им ничего не грозит. Они же приняли все возможные и невозможные меры предосторожности. И меня будут искать где угодно, но только не здесь. В доме двадцать этажей, на каждом пятнадцать комнат, и все пустые. То есть в моем распоряжении три сотни укрытий, не считая коридоров. Сколько людей, по-твоему, будет охранять дом? Я считаю, не более десяти, в совершенстве владеющих пистолетом и приемами рукопашного боя. Где они расположатся? Пятеро прикроют подходы к дому. Двое встанут у лифтов, еще двое — на верхнем этаже. Каждый будет думать, что остальные настороже, поэтому их внимание начнет рассеиваться, после того как они проведут на посту три-четыре часа. Они ничем не отличаются от часовых в армии, а их повадки мне известны. Я собираюсь взглянуть на этот дом. Поедешь со мной?