С широко открытыми глазами

Миллер Рейн

— Вот и хорошо. Фрэнсис заменит тебя в начале следующей недели. Я не могу тебя отправить, пока не вернусь в город.

— Как себя чувствует Брианна? Надеюсь, ей лучше? — поинтересовался Нил участливым голосом.

Я тяжело выдохнул в телефонную трубку и стал гадать, что ответить. Я ничего не скажу, черт возьми!

— Эм… она все еще чувствует себя неважно. Фред помогает ей. — Я быстро попрощался и тут же завершил наш разговор. Я целый день мог говорить о работе, но у меня не было опыта в раскрытии деталей личной жизни, как и не было желания начинать ее обсуждать.

Я сверился с часами и направился к двери. Прошло двадцать минут, с тех пор как она закрыла передо мной дверь. Казалось,

вечность тому назад. Я пару раз постучал костяшками пальцев.

— Брианна? Я могу войти?

Ничего.

Я загремел дверной ручкой и снова позвал ее по имени, на этот раз громче.

Тишина.

Я прижался ухом к двери и прислушался. Я не слышал, что происходит в ванной, и начал рисовать в уме план комнаты. В конце концов, это часть моей военной подготовки понять структуру зданий и определить кратчайший путь, чтобы выбраться наружу. Временами, когда нечто важное приходит к вам в минуты внезапного прояснения сознания, становится по-настоящему страшно. Это был тот самый случай. Терраса примыкала к ванной с другой стороны дома.

Я знал. Я все понял, прежде чем мгновение спустя на мой мобильный телефон пришло сообщение от нее: «Мне… очень жаль. ВАТЕРЛОО».

Глава 8

Пожалуйста, дай мне силы сделать это, молилась я. Все, что я видела это выражение лица Итана, прежде чем я закрыла перед ним дверь. О чем он сейчас думал? Наверное, он ничего не хотел обо мне слышать. Мне было очень стыдно, я чувствовала себя глупо. Но это не изменило моих чувств к нему. Я любила его так же, как и раньше. Я просто не знала, как мы пройдем через нечто подобное и выживем как пара. Сможем ли мы?

Я открыла кран и выпила примерно литр воды прямо из-под него, прополоскала рот и умылась. Я выглядела как невеста Франкенштейна из старого черно-белого фильма. Мои глаза выглядели устрашающе, также широко распахнутые, как у Эльзы Ланчестер в том фильме. Я хотела притвориться, что всего этого не происходило, но понимала, что не смогу. Так мыслит дитя малое, а я не ребенок! Мне стукнет двадцать пять через два месяца. Как человек может сделать столько ошибок в двадцать пять лет?

Я потянулась за упаковкой с тестом и открыла ее. Мои руки дрожали, когда я держала палочку теста с простым и понятным определителем на одной из сторон. Знак минус — «ты не беременна», знак плюс — «ты стопроцентно залетела, безответственная шлюшка». Я снова испытала то чувство, когда мое тело, казалось, вот-вот унесет ветром. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться на стоящей передо мной задаче, а потом я услышала за дверью тихую методичную речь Итана. Он разговаривал по телефону, скорее всего, обсуждая какие-то рабочие моменты. Глупо, но мне хотелось посмеяться над абсурдностью ситуации. Я здесь делаю тест на беременность, а он с другой стороны двери спокойно занимается своими делами. Как, черт возьми, у него это получалось?

Я осмотрела свою тюрьму с красивыми стенами и именно тогда заметила ее. Дверь. Не думаю, что они ею пользовались, но это не значит, что ее нельзя открыть. Я не думала, я просто сделал то, что хотела сделать, как только Зара выложила мне все как на духу.

Я убежала.

Такое чувство, что прошло от силы несколько минут, но оказывается, я приблизилась к скалистому берегу, вдоль которого мы пробегали вместе этим утром, и поняла, что потратила на это немало времени. Чем дальше я убегала, тем больше чувствовала себя виноватой, что ушла, не сказав ни слова. Итану будет очень больно. Больно? Он будет чертовски зол! Мне мало не покажется. Я задумалась, знал ли он уже, что я сбежала. Я закрыла глаза при мысли о том, как он обнаружит мое исчезновение и поняла, что мне нужно с ним связаться. Я вспомнила, что он сказал мне давным-давно, когда попросил меня

выбрать для себя безопасное слово. Итан сказал, что это слово на тот случай, когда мне понадобиться некоторое пространство и что он с уважением отнесется к моему решению. В прошлый раз он сдержал свое обещание, когда я применила это слово к нему.

Итан был честен со мной. Я верила, что он сдержит свое слово, поэтому послала ему сообщение, отключила звук на телефоне и снова побежала. Не знаю, чего я надеялась добиться, но физическая нагрузка помогла мне. Адреналин нужно было как-то сжечь, а с этим я, по крайней мере, могла справиться.

Я остановилась в конце пирса, прямо у кафе «Морская птица», где мы ели несколько часов назад. Как быстро все может измениться за один день.

Итан произнес: «Помни, что я тебе сказал, Брианна». Он повторил эту фразу несколько раз. Он хотел, чтобы я знала, что он любил меня. В этом был весь Итан, всегда успокаивающий меня, когда я теряла здравый смысл. Но это… Просто слишком много всего нужно было обдумать, и я не хотела с этим разбираться. Я не хотела смотреть правде в глаза… но я знала, что должна. Бегая, как дура по приморской деревушке, я ничем себе не помогу.

Возьми себя в руки, Беннет.

Это придало мне сил, я толкнула дверь кафе и зашла внутрь. Я подошла к первой попавшейся мне на глаза сотруднице и сказала ей, что завтракала здесь этим утром и, по всей видимости, оставила свои солнцезащитные очки в туалете. Она приглашающим жестом махнула мне рукой, и я прошла в туалет.

Я вытащила тест-палочку из кармана и сделала дело, злясь на себя за то, что сделала это в общественном туалете, а не в доме, с Итаном, ожидающим меня. Поддерживающим меня. Его последние слова — весьма настойчивое «Не забудь». Его способ заверения, что он меня не бросит. Я такая идиотка.

Я пыталась удержаться от рыданий, которые так отчаянно хотела выплеснуть наружу, и даже не посмотрела на индикатор. Я надела на тест-палочку колпачок и просто запихнула его обратно в карман джинсов, вымыла руки и вышла из кафе. Я никогда не чувствовала себя такой необычайно слабой, жалкой и потерянной. Нет, вообще-то чувствовала. Семь лет назад было гораздо хуже.

Послеполуденное солнце уже не так согревало, да и ветер поднялся, но я не замерзла. Нет. Я вспотела, пока возвращалась обратно тем же путем, которым меня вел этим утром Итан. Я знала, куда хотела пойти. Я бы могла посидеть там и подумать какое-то время… а потом… Что потом? Что я буду делать потом?

Лесная тропинка была не так ярко освещена, как этим утром, и определенно лишилась небольшой доли сказочности, но я спешила к своей цели и едва обратила на это внимание. Замок на металлических воротах открылся также как и раньше, и громко лязгнул позади меня, как только я сделала пару шагов. Я побежала по длинной гравийной аллее, поднимая вверх мелкие камешки, когда отталкивалась ногами от гравия. Я торопилась, мне необходимо было увидеть ее снова. Я вздохнула с облегчением, когда в поле моего зрения возникла статуя ангельской сирены. Да. Она по-прежнему была там. Я отчитала себя за мысли о том, что могло быть иначе. Она была настоящей, а не плодом моего воображения. Ты рехнулась.

Я сидела прямо у подножия статуи и чувствовала, как бешенно колотится мое сердце. Оно билось так сильно, что я уверена кожа над ним дергалась с каждым ударом. Я не была одета для бега, но, по крайней мере, у меня была подходящая обувь.

Я сидела там долгое, долгое время.

Море выглядело темнее, насыщенного синего цвета по сравнению с тем, каким оно было этим утром. Ветер стал более порывистым с намеком на дождь, о чем можно было догадаться по легкому бризу. Запах был мне приятен; смесь земли, воды и свежего морского воздуха. Запах жизни.