С субботы на воскресенье

Звонок зазвенел неожиданно и очень громко. За время отпуска Антон отвык от таких побудок. Не открывая глаз, протянул руку к будильнику. Звонок притих, но тут же зазвенел пуще прежнего. Антон вспомнил, что с вечера не заводил будильник — в запасе было еще два отпускных дня, и только после этого сообразил: звонит телефон. Нехотя поднявшись с постели, зажмурился от утреннего

— Бирюков слушает.

Звонил оперуполномоченный уголовного розыска Слава Голубев. Торопливо поздоровавшись, он как из автомата выпалил:

— Быстро собирайся, товарищ Бирюков, сейчас мы за тобой заедем.

Антон потянулся:

— Я в отпуске, товарищ Славочка.

— Распоряжение подполковника, а приказы начальства не обсуждаются.

— Что случилось?

— Промтоварный магазин возле Сельхозтехники обворовали.

— Кроме меня, в уголовном розыске сотрудников нет?

— Поехали, поехали, — не то серьезно, не то шутя сказал Голубев и положил трубку.

«Вот заполошный», — ругнулся про себя Антон и пошел умываться. Едва он после умывания оделся, под окном остановилась оперативная машина милиции. Антон закрыл на ключ свою холостяцкую квартиру и вышел из дома.

Голубев предупредительно распахнул дверцу, приглашая к себе на заднее сиденье. Рядом с ним сидел хмурый пожилой следователь Маслюков с капитанскими погонами на милицейском пиджаке. Место возле шофера занимала незнакомая худенькая девушка в форме лейтенанта милиции. Не успел Бирюков поздороваться и захлопнуть за собой дверцу, машина, разбрызгивая лужи, помчалась к окраине райцентра.

— Дождь, что ли, ночью был? — удивленно спросил Антон.

Голубев улыбнулся:

— Вот даешь! Такая гроза под утро молотила, что мертвого могла разбудить.

— После поезда я первую ночь по-человечески дома спал.

— Как отдохнулось под южным солнцем? Как самое синее в мире Черное море мое?

— Шумит, Славочка, море, шумит… — Антон вздохнул и оглядел присутствующих в машине. — Почему кинолога не взяли?

— Барс чего-то приболел, работать не может. Да там дело, кажется, пустяковое.

— Зачем в таком случае меня поднял?

— Ты сегодня в роли старшего оперативного уполномоченного выступаешь.

— С какой стати? А Кайров где?

— На прошлой неделе уволился. Сейчас — юрисконсульт райпо, полностью гражданский человек.

— С чего бы это вдруг? — удивился Антон.

— Говорит, платят больше, ответственность меньше. Словом, рыба ищет где глубже…

— И подполковник отпустил?

— Чего ж держать? Как говорится, силой мил не будешь. Тут еще семейный конфликт на почве ревности у Кайрова произошел… — Слава взглянул на девушку рядом с шофером и неожиданно воскликнул: — Да! Леночка, я ведь вас не познакомил. Вот это и есть Антон Игнатьевич Бирюков, который с сегодняшнего дня будет исполнять обязанности старшего оперуполномоченного уголовного розыска вместо известного тебе капитана Кайрова, беспечно покинувшего милицию.

Девушка обернулась, слегка наклонила голову. Лицо ее было симпатичным, темные волосы заплетены в толстую косу, уложенную на затылке.

— Это наш новый эксперт-криминалист Лена Тимохина. Уже полмесяца служит у нас верой и правдой, — продолжал Слава и, повернувшись к Антону, лукаво подмигнул: — Власть над нами теперь в твоих руках. Надеюсь, по старой дружбе

— Кончай болтать, — с усмешкой сказал Антон.

— Ого! С ходу начинается закручивание гаек, — шутливо обиделся Голубев. — Нет, Игнатьич, серьезно. Как только я доложил подполковнику о ЧП в магазине, он говорит: «Звони Бирюкову. Если вернулся из отпуска, пусть с сегодняшнего дня исполняет обязанности старшего опера». Так что поздравляю. — Слава помолчал, лицо его стало серьезным. — Вообще-то нам с Леной сегодня выпало суматошное дежурство. Среди ночи на районной подстанции дежурный электромеханик сгорел. Хмельной сунулся под напряжение, а оно там — не дай бог. Пришлось прокурора вызывать. Только с подстанции вернулись в отдел, началась гроза. Едва на небесах отгремело, звонит участковый — у промтоварного магазина замок взломан и стекло из окна выставлено. Вот и мчим туда.

Лена Тимохина, повернувшись к Бирюкову, проговорила:

— Ужасное зрелище на подстанции. У потерпевшего даже руки обуглились. Никогда не видела столь сильного поражения электротоком. До сих пор не могу прийти в себя.

— На нашей работе, Леночка, всего насмотришься, — с наигранным спокойствием сказал Голубев.

Бирюков посмотрел на следователя Маслюкова:

— Что-то Василий Алексеевич молчит?..

— Приедем — на месте происшествия наговорюсь, — мрачновато ответил следователь.

У промтоварного магазина толпились любопытные. Среди них выделялся одетый по форме усатый милиционер, в котором Антон узнал участкового инспектора. Когда машина остановилась, участковый подошел к ней и виновато сказал:

— Вот, понимаете ли, беда стряслась…

Оперативники вылезли из машины.

— Давно обнаружили? — спросил участкового Маслюков.

— Гроза стихла в шесть утра. Как сердце чувствовало, пошел по участку. Подхожу к магазину — стекло в окне выставлено. Я — к дверям. На парадной, тэ сказать, все запоры целы, а со двора — замок вместе с пробоем выдернут, — участковый показал на круглолицую румяную женщину. — Вон заведующая магазином…

Видимо, догадавшись, что разговор коснулся ее, женщина подошла к оперативникам, поздоровалась.

— Как охранялся магазин? — спросил следователь.

— Как все магазины, — робко ответила завмаг. — Сигнализация раньше исправно действовала. Бывало, чуть что — звонок на всю округу тарабанит. А тут что-то не сработала…

Маслюков пригласил из толпы любопытных двух понятых, объяснил им права и обязанности и приступил к наружному осмотру магазина. Грозовой ливень основательно размыл все следы. Под ярким утренним солнцем вокруг блестели лужи. Лишь вдоль задней магазинной стены сохранилась примерно метровая полоска сухой земли, прикрытая низко свисающим карнизом. Здесь и обнаружили обрубок стального прута. Судя по вмятинам на двери, этим обрубком, как рычагом, был выдернут пробой.

Оформив с понятыми вещественное доказательство, следователь упаковал обрубок в целлофановый пакет, затем осторожно открыл дверь магазина. В небольшом торговом зале все было перевернуто вверх тормашками. В витринах прилавка — расколотые стекла, на полу — упаковочные коробки, вороха обуви, кипы бюстгальтеров, мужские кепки, флаконы с одеколоном, детские игрушки, поваленные вешалки с зимними пальто и куртками.

Лена Тимохина начала фотографировать место происшествия. По подсказке следователя она зашла за прилавок и вдруг громко сказала: