S-T-I-K-S Изолированный стаб
Шрифт:
Кусты хрустнули, и ещё одна стайка низших заражённых выскочила на нас. Передушили. И всё? Три минуты тишины, злой такой. И ничего?
— Выдвигаемся потихоньку, — щепчет одними губами наш командир.
Странно всё это. Настя Лёня заметно нервничают. Здесь всегда было много тварей, а сейчас нет. Значит, они где-то в другом месте. А где? Между тем, потихоньку двигаем булками и стараемся не шуметь. Пока дошли, на удивление без приключений, сошло семь холодных потов, два инфаркта, три инсульта. А мне ещё выступать надо!
Надеваю костюм, пиджак, брюки, футболку, золотую цепь, толстую и короткую, специально
Провожу последний инструктаж, а за спиной уже начинает развеиваться туман.
— Настя Лёня, аккуратно ломайте шеи, чтобы не текло, а то и так с трупов одежду носим, а из хорошей камуфлы только тут встречается. Не пугать, как-нибудь улыбайтесь, что ли. Помним, всё, что замызгаем кровью, — в печь. Без моей команды просто стоим и ждем. Вещи не портить. Потянутся к оружию — валим всех нахрен.
Квазы кивали, мда-а-а-а… красавцы.
Погребок — это кабак из девяностых с бандитами. Народ там при ножах и даже стволах, чуть что — сразу стрелять. Первое время мы не успевали. Кто-то перерождался и патроны отстреливали, а потом мы целый план разработали по добыче патронов, когда позволяли кластеры, конечно.
Акт номер один. Включаю фонарь, пока нахожусь за углом лестницы, чтобы в тебя не пальнули в темноте от неожиданности. Кричу:
— Ау! Пацаны! Это только мне, как шахтерам, за неуплату свет отключили? Ха, вас тут тоже не уважают.
Спускаюсь и являю себя браткам. Фонарь несильный, чтобы не добавить света сверх меры. Чиркают зажигалками, не понимают, где находятся, нервничают. Хорошо. Почти всё тут. Два комплекта камуфлы, берцы, наган и ПМ. ПМ в этот раз один. Внимательно меня осматривают, но у меня тоже прикид пацанский, всё натуральное, без понтов. Камни и цепь правильная, не дутая, костюм дорогой, а вот брюки, заправленные в расшитые бисером красные сапоги. Обувь немного смущает.
— Я тут фильм про старину с ужасами снимаю, где-то на потолке пробки у них. Щас мои ребята актеры всё сделают, только от страха не обоссытесь. Они у меня рослые и в гриме. А фильм у нас ужасный. Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…
И я изобразил что-то страшное и тупое. А в то время всё было как-то по-серьёзному и одновременно наивно. Все готовы, будут спокойствие изображать, даже если сюда колесница всадников армагеддона зарулит.
— Настя Лёня, где вы там копаетесь? Шухерее!
Акт номер два. Заходят квазы и тащат какую-нибудь тяжеленную, большую фигню. Когда у них руки заняты и они согнулись, то первый шок меньше. Проверено. Настю Лёню я затащил без траты драгоценных боеприпасов. Теперь знакомство с актёрами. И я рассыпаюсь в рассказе:
— У нас даже на веки броню приклеивают и на всё тело. Ноги удлинить, руки вытянуть и лишнего веса надо ещё килограмм пятьдесят наесть… Всё тело обклеиваем… Да, так два месяца и будут в гриме ходить, даже в туалет… Сложно? А капусты как поднять?
Народ тупит, перезагрузка зря не проходит, но не стреляют, а подтягиваются на шоу. Нам надо их к близнецам подтащить. Бандосы на них смотрят, щупают, ну еще бы, такие актеры, такой грим, разве что пока автографы не просят.
Акт номер три. Зрители обступили актёров. Когда квазы понимают, что нужные нам люди в зоне досягаемости, то начинают бить по головам. Через пару секунд все валяются уже без сознания. Главное, суету создать и Настю Лёню в середину комнаты незаметно, под шумок, затащить. Без стрельбы удаётся, кстати, не всегда. Но с каждым разом всё лучше и лучше.
Все в нокауте. Теперь будем ждать. Кто переродился, того раздевают и вышвыривают на улицу на доращивание, а кто не переродился — тащим на карантин.
Новичков к себе в банду, свежак на откорм, хабар делим. Всё по чесноку. Стрелка завершена.
Всё удалось просто идеально. Патроны целы, обувь и одежда чистые. Мы очень осторожно расшнуровывали обувь, расстёгивали пуговицы, собирали ценнейшую одежду в сумки и рюкзаки. Обязательно обыскивали карманы заражённых и вынимали кошельки. Барсетки были осмотрены, и — как я предсказывал — наган одна штука, ПМ одна штука, пара так себе ножичков, в обойме шесть патронов и в нагане традиционные три патрона.
К нам в проём двери закричала Эль-Маринель:
— Давайте быстрее! Кошки пошли!
Это плохо. Это первый признак. Кошки к нам прилетали почему-то только с церковью батюшки, дичали, размножались в ужасающих количествах. В общем, мы понаблюдали, у всяких птичек-синичек двенадцатого века не было никаких шансов против котэ двадцать первого, даже собаки отхватывали.
Несмотря на это, это были любимые твари, ну из тех, конечно, кто сразу не одичал. У меня самого был котяра. Масть зеленая. Эдакая бурая скотина с розовым носом. Огромный, уж не знаю, помесь там камышового с каким-то мастодонтом, но ласковый и наглый на пределе возможного, как и все у нас, он имел двойное имя — Морда-Морда. Так и звал — Морда-Морда.
Мы, быстро похватав оставшееся барахло, навьючились и выдвинулись. С собой мы всегда приносим рюкзаки, удобные сумки, и если грузим, то совсем понемногу, на каждого из нас может быть килограмм по 15–20 веса, не больше, потому что, если встретится большая группа заражённых и придется нам, гражданским, как любит говорить Король Артур, бегать и прыгать, то чтобы у нас был хотя бы шанс. Чтобы не тянули нас к земле тяжеленные тюки. Рукопашники у нас традиционно ничего не носят, может быть, немножко помогут в момент разгрузки, и то без особого фанатизма. Они должны всегда бдить.
Мы шли обратно довольно бодро. Это всегда плохое время, потому что когда кластеры перегружаются все вместе, единственные животные, которые это чувствуют, это коты и, разумеется, заражённые. Часть из тварей уходит в другой конец наших кластеров и попадает под перезагрузку. Довольно приличное количество заражённых сейчас будет идти с нами вместе, а это очень опасно. Скорее всего, это объясняет то, что когда мы проходили этнический праздник, почитай, никого и не встретили, буквально несколько группок неразвитых заражённых, потому что они ещё очень тупые, а те, которые более развиты, уже в пути.