S-T-I-K-S Изолированный стаб
Шрифт:
У нас появляется несколько орудий. Одно чугунное, из которого я стреляю, и ещё пять, сделанных в виде кривой бронзовой трубы, оплетённой множеством металлических обручей. Стреляют они криво, и нормальный заряд закладывать мы в них боимся. Я решил из них бомбы делать. С чёрным порохом у нас плохо, его совсем мало, а я предложил корпуса сотовых телефонов в пыль перетереть и с ржавчиной мешать. Там порох только для запала нужен. Наш глава церкви взялся за организацию. Батюшка Айболит — великий прогрессор, представитель именно той части церкви, которая двигала людей, строила монастыри и первой вставала на защиту Родины.
Допиваю чай и бегу вместе с народом полюбоваться новым зрелищем. Шухер на стабе начался с утра. Всем интересно,
Вспышка! Ба-а-ам! Облако белого дыма начало разрастаться. Из него вылетели дуги разорванных полуколец плетёной пушки и загудели над головами. Мат заполнил окружающее пространство. Мы разом, не сговариваясь, грохнулись на брюхо, как матёрые ветераны, залегающие от любого свиста. Настя Лёня, обладающие большей реакцией, чем люди, подняли телегу и прикрылись ей от прилетающих осколков.
Вот это Король Артур ругается! Он матюкал наших химиков, меня, всех, кого видел, и сами основы мироздания. Зрительские окопы мы вырыли далеко, но крупные осколки улетели раза в три дальше, и только по чистой случайности никого не убило градом мелких, хотя раненые были. А вот сам виноват — кадровый офицер, мог предположить. Чёрный порох такая штука — он то горит, то не горит, он взрывается, как китайская недоделанная петарда. Если уже бахнуло, да ещё вперемешку с натёртыми алюминиевыми корпусами сотовых телефонов и разной дрянью из аккумуляторов, то от души. В порохе есть селитра, может, что-то вроде аммонала образовалось? Но мы это сделали.
Перемазанный в грязи святой отец подошёл ко мне:
— Добрая Милая Крёстная, принято на вооружение твоё оружие.
— Ну хоть помните, кто главный тут говорил, что надо пушки порохом набивать и мины делать. Маловато, правда, этого пороха у нас, да и алюминиевые корпуса надо в тончайшую пыль тереть. Руками замучаешься это делать, а станков у нас нет.
— Приятно, — подтвердил покрытый пылью Король Артур.
Ну надо же, а то обычно так, если какая гадость, то это Добрая Милая Крёстная, а если гадость на пользу обществу пошла, то это целая команда руководителей постаралась.
Поднимаю с земли кусок ствола. Не могу определить, что это за металл — или чугун, или чёрная бронза, он хрупкий и прочный, но разорвало его знатно. А как шикарно осколки гудели в воздухе, когда летели над головами.
Современный человек, насмотревшийся боевиков, решает, что он всё может. Чёрный порох делают из угля, серы и селитры. С углём проблем нет, а вот с селитрой возникают проблемы сразу же. Как её добыть? Про серу молчу. Если нет магазина по продаже серы, то многие и не знают, в каком отделе её спрашивать. Единственное, что мы смогли сделать, только не говорите, что я издеваюсь — взрывчатка из сотовых телефонов. Ржавчина, алюминиевые корпуса, вытертые в мелкую пыль, сотовых телефонов и хороший такой запал из дымного пороха 12-го века. Ребята говорят, что если была аммониевая селитра, то можно было бы аммонала наделать. Сотовые телефоны — это, пожалуй, единственное, что остаётся в карманах людей, попадающих сюда. Что мы из них только ни делаем, теперь ещё и взрывчатку. Ещё один плюсик к нашей великой оборонительной системе.
Глава 7
Цитадель, стена и Дурка
Зачем нам это всё? Наши рукопашники способны порвать любого заражённого, стаб изолированный и воевать не с кем, жратва, одежда, даже сотовая связь есть. Но эта идиллия только кажется таковой.
Всё дело в стене. На ней люди пишут, выцарапывают буковки палочкой, выскребают рисунки ногтем, пишут на ней кровью, калом, мелом, чем угодно, но на этой стене писали цифры. Цифры жизни, сколько осталось.
Первый раз писали шутя, просто приходили и отмечали палочками прожитые месяцы. Так и писали — месяц пива, месяц смеха, месяц ещё какой-то. Примерно лет десять-пятнадцать писали. Это были первые, кто был на этом стабе. Потом были вторые, они прочитали, что написали первые, убрали их обглоданные трупы и начали достраивать стену, заложили цитадель. Неплохо в деле обороны преуспели, поскольку последние записи они делали несколько дней, пока заражённые осаждали их крепость. Весьма приличный результат для самого края пекла. И мы, третьи, тоже пишем историю на стене, но уже зная историю первых двух.
Наше спасение — цитадель, стена и Дурка. Со стеной всё понятно. Она высокая, каменная, перед ней мины из чёрного пороха, колья вкопаны, рвы с острыми предметами. За стеной цитадель. Вторые сделали только фундамент, который мы укрепили и расширили. Мы её постарались соорудить в лучших традициях двадцать первого века из композитных материалов. Это была шутка. На самом деле — «голь на выдумки хитра». Это от того, что современный человек не былинный богатырь, камни ему таскать тяжело, да и нет их в достаточном количестве. Мы используем всё. В ход идут мешки с песком, деревянные прутья, ненужные пики, алебарды, мечи и разобранные избы, телеги и даже домашняя утварь. Нам надо уйму материала, которого на наших крохотных кластерах попросту не хватает. Весь этот мусор собран в форме стен и залит неким нечто, которое должно изображать бетон. Зато высота и толщина стен достойная, и фундамент переделали так, чтобы растить и растить. Этого, по нашим расчётам и судя по костям предыдущих защитников, на два-три дня обороны. Кстати, весьма неплохо.
В середине — наша самая главная опора и надежда, Дурдом. Свое название «Дурка» он получил не случайно. Это бункер, вход в который представляет собой крышка капсулы виртуальной реальности. Да-да, это та самая крышка, с которой один из наших из своего бедующего прилетел. В её прочности мы не сомневаемся.
Дальше сложнее — несколько коридоров, передёрнутых решетками, и внутреннее пространство в лучших традициях современных систем выживания. Рядами стоят нары, запасы еды, воды, даже предусмотрены канализация и водопровод, но самое главное, что над всей этой территорией идут трубы с проточной водой для охлаждения крыши. Вокруг всего сооружения сделан пруд, в который втекает ручей. На каменную крышу Дурки насыпан утрамбованный слой земли, а сверху навалены брёвна. Мы их промаслили, плотно уложили и сделали целую систему медленного горения.
Каждую перегрузку наших древних кластеров мы, как усердные пчёлы, собираем все горючие жидкости и тащим их в несколько больших ёмкостей, из которых потом должны течь ручейки топлива, поддерживая горение на крыше нашего защитного сооружения долгие недели.
Когда будем прятаться внутри, то сверху всего островка, окружённого водой, несколько недель будет гореть огонь. По нашим расчётам за это время чернота восстанавливается, кластеры перезагружаются. Это наш единственный шанс.
Есть одно условие, о котором все знают, но не говорят. Такое сооружение не загорается, как в индийских фильмах, от первой спички. Это процесс. Нам надо два-три дня, и обязательно кто-то должен закрыть дверь — снаружи. Вот такое нехитрое правило. Поэтому и держим нары на одни меньше. Человек родился — поставили ещё нары, кто-то умер — убрали нары. Но всегда минус одни.
Глава 8
Ушастая лучница — Эль-Маринель
Вот в таких раздумьях и под впечатлением пиротехнического шоу я направился в дом к одной очень неординарной девушке. Меня просто разрывает чувство, что исследование, которое я начал, надо срочно ускорить. Есть такое ощущение, то её любознательный нос вполне мог соваться в нужные, отдалённые места кластеров. Именно так.
Она наша основная артиллерийская мощь, истребитель и охотник на заражённых — не шучу. Пожалуй, единственная, кто может что-то сделать с тварями на расстоянии, и, разумеется, как все талантливые и уникальные девушки, требует особого подхода.