S-T-I-K-S. Этот мир придуман не мной
Шрифт:
– Цыган светится, – говорит так еще никто и никогда не пахал. Спать будут крепко.
В стабе всего три десятка бригад доставки, уже на следующий день, пахали все.
Мне их стало чуточку жаль. Обидно было большинству, только с пятью бригадами договаривался Черный, они на деньщине, остальных Цыган понукает. Мне по секрету шепнул, в накладе не останутся. Болт гайку не дает зажилить. Тотальный контроль.
Три дня мародерки и взвыли от радости все. Наконец–то!
Я довольна и точно считай голые стены и землю оставили. Хотя я предлагала пару деревенских домов разобрать и
Хорошо, что Кремень дал распоряжение и всё что мы выгребли на второй и последующие дни Черный разгружал в Цитадели. Скребок поведет один из новеньких, наш Шумахер – Мотористт. Я веду стадо. А поможет мне в этом Саша.
Почему? Иные появились. К стабу они теперь не ногой, зато степью почти дошли до поселка. Благо Саша заранее предупредила. Они пришли с севера. Первыми их встретили рейдеры возвращающиеся со Зверем. Потрепали, но не очень сильно. Свиту. Молодец Зверь, верное решение принял, не геройствовать. Не та расстановка сил. Элитника смогли пропустить вперед, сидя в укромном месте. Свита у него внушительная. Три рубера, пять топтунов и мелочь типа лотерейщика порядка двадцати, шестирила по кругу, парочка вышла аккурат на рейдеров. И хорошо, что уркнуть не успели. А рейдеры в чащу забились и шли потом с оглядкой. Переживали за переход по степи, но обошлось, иные спринтовали в один миг, аккурат в нашу сторону, минуя стаб.
Наши уже далеко умчались, я же бреду рядом с Охальником, такая кличка у быка. Он и верно охальник. Девушки его застукали на интиме, когда доить пришли. Шагает гордо, порой оглядываясь на свой гарем. Тяжело брюхатым приходится, а предлагала ведь их усыпить и перевезти на машинах. Охальник первым воспротивился. Горланил, копытом бил.
Второй день гоню, третью часть дороги одолели. Они ночью отдыхают, а я уже с копыт, тьфу с ног валюсь.
Как Саша появилась, так они темп держат, коровки голодают, зато и доить не приходится.
Четвертый день. Стадо просто прилипло к вожаку. Я поняла, жди нападения. Саша в шоке. Идут иные, не смотря на высшего! На них так влияет запах коров? Пришли по следам. Гадить буренки не перестают. Особенно после каждого визита сестренки. Потому спать я уже мечтаю нереально. И скрытом стадо не спрячу. Выдает запах, ох как выдает. Не помогло и купание в мелком пруде. Они хоть вдоволь напились. Теперь еще и ссутся постоянно. Про себя я уже прокляла тот день, когда состоялась наша встреча. От меня тоже не розами пахнет. Хотя с другого края отмокала в пруду.
Жара не спадает, хоть ночами иди. Только боюсь разбредутся, или деревья рогами по сшибают.
Отвернула голову, вижу как одна буренка плачет.
Самым умным оказался элитник, промчался параллельно нашему пути, видно матерится, такое горестное урчание, с завыванием. За ним два рубера, вторят, но бегут. А вот шулупень на нас вылетела, слюна бежит, глаза мутные из стороны в сторону бегают. А главное рубер. Приказывает. И это заметно.
Глава 41
Вожак у нас тоже жизнью битый, как–то получилось, что все стельные оказались в центре, остальные, как и бык опустили рога. Ну у кого есть, это смотрится круто, у молодых прикольно. Но стоят кольцом. К драке готовы.
Саша не смеётся, она зла. Очень, не так, чертовски зла.А во мне давно кипит вулкан страстей и все они… мягко сказать, отрицательные.
Негатив из ушей плещется.
Я мало того что ведра тащу, мешок в отрубями и спораны с пятилитровой баклашкой воды, тут еще придурковатые, обезбашенные иные на пути встряли.
И я и Саша психанули. Думала после нашего показательного выступления будем буренок выводить из обмороков, а они… они… жрут стоят. И только Охальник с презрительным выражением морды пинает копытом иного. Обалдеть!
Все, я в тенечек и спать. Пусть весь мир Стикса подождет.
Мешок под голову. Хррр. Хррр. Ушла в ночь. Не ожидала от себя. Коровы Сашу бояться перестали. Еще одни недалекие создания. Она же… вы же ей на один клычок.
Иные, – милые создания по сравнению с ней.
Мне снился огромный стейк с кровью. Сглотнула набежавшую слюну. Вокруг тонны мяса, а я грызу второй день сухарики и сыр. Брешу, яблоки и семечки еще в моем рационе. Огрызки вожаку.
Мычат заразы… а я доить не умеююююю… но пришлось. В животе плещется, Саша щурится довольно. А у меня руки… когда же уже этот стаб покажется?
Пять дней. Жестоко. По отношению ко мне. К Саше вернулось хорошее настроение. Перед воротами мы появились гордо, утром. Сегодня и ночью шли, я толкнула перед живностью целую речь. Сводилось все к одному. – жить захотите и не так раскорячитесь. Дорога широкая, не заблудитесь. Они даже как жевать забыли.
Земля обетованная! Но зашла с высоко поднятой головой, с перекинутым пустым пыльным мешком, через плечо. В одной руке автомат, во второй ведро, с молоком. Не с пустым же идти. Бойцы не ржали. У меня на роже было написано, огромными такими буквами, пожизненный срок за убийство не вовремя улыбнувшегося.
Саша уже дома. Везет! Завидев свое собранное жилье, Охальник и компания припустили в ту сторону со всех ног. Одно радует. Воспитание пошло на пользу, прошли по городу не оставив за собой лепешек. Горожане смотрели распахнув глаза из окон. Не вериться? Мне тем более. Довела. Не одну не потерявши.
Дома меня встречали, как героя. Бух не верил, Кремень не верил. Закат сомневался. Только Цыган сказал: «Я в неё верю!» и оказался прав. А мои просто знали. Мы с Сашей приведем. Надо и медведя на велосипеде.
Дом, милый дом. Ванна, горячая ванна. Счастье!
Зря так радовалась, следующие три месяца превратились в ад. Мы спешили очень. Между делом слетали с Техной, Черным и Мальцом к месту её попадания. Катар был, а вот иммунных нет. От слова совсем. Причем иные были и залетные, и вновь рожденные, рвали друг друга, соперничали несколько группировок. Мы опять отсиживались в лежке охранки Российской империи. Катар успели поставить на стоянку, в первый день, когда еще жизнь была нормальной. И главная радость, кроме нашего там еще два стояло. Боялись встретить двойника, но обошлось. Больно встреча могла быть сильным ударом по психике Техны.