S-T-I-K-S. Феррум 3: Стаб

Свистунов Николай

За эту полуголую валькирию пришлось отдать две горошина за час и в итоге старшина решил, что оно того не стоило. Дама делала все с огоньком, и умений ей хватало, да вот только она все равно чем-то уступала чёрной полукровке. Складывалось впечатление, что имеешь дело с дешёвой копией. В итоге Феррум не провел в комнате и часа, за который заплатил. Сделал свое дело, удовлетворился, разрядился и ушёл. В этот раз он, сидя на лавочке под фонарём дожидался Хотэя. Благо тот тоже снял женщину на час, и продлевать не стал. Оттуда они прямиком отправились в ВЧ, и про будильник старшина вспомнил, когда прошел через КПП. Возвращаться не стал, поскольку время подходило к его закрытию, и без специального пропуска, какой есть только у штабных посыльных, офицеров и бойцов КБС их никто бы не пустил. Вот получившийся и закономерный итог. Просыпаются от рева сирены и под крики в мегафон.

Довольно быстро собравшись, Феррум с товарищами выскочил из контейнера. Бугай на ходу застегивал брюки, при этом держа в руках ремень с фляжкой с живцом и волоча под мышкой свой топор. Феррум застегнул пояс с револьвером и забрал у здоровяка топор, дав тому возможность нормально использовать обе руки. В итоге они оказались на построении далеко не последними и экипированными излишне. Никто из их троицы не поинтересовался как, в какой одежде, строиться заранее, а самые прозорливые это сделали и стояли на улице обнаженные по пояс сверху.

Однако Ферр, Хот и Бугай оказались не самыми нагруженными. Многие не просто напялили полную форму, и прихватил ножи с короткостволом, а приволокли с собой рюкзаки и, те у кого они имелись, длинные стволы. По этой причине троица не побежала переодеваться сразу же, а решила дождаться развития событий. Логика подсказывала Ферру, что правильно с голым торсом, но на армейской и похожей службе логика частенько дает сбои. Помнится во время его службы в ВС РФ, вместе с командой на построение объявлялась и форма одежды, а сейчас или забыли или зачем-то не объявили специально.

— Это все?! — проголосил через мегафон одетый, в хорошо сидящую на нем форму, худощавый человек без головного убора и с лысой головой, а, не услышав ответа, разразился потоком. — Говорю для всех тупорогих первый и последний раз! Утреннее построение происходит по форме два! Если кто из вас, дебилы, не служил в нормальной армии, то форма два это голые сверху по пояс! Разбежались и вернулись, как положено! Оружие не берем! Даже ножи! У вас они пока даже не предусмотрены, имбецилы! Только фляжки с живуном! Разбежались как тараканы! Через десять минут обратно в строю, а то по сракам выхватите! — разумеется, вина за то, что начальник по каким-то причинам не объявил форму одежды, легла на новобранцев.

Большинство стало разбегаться по своим люксам, чтобы привести себя в соответствие необходимому, но нашелся индивид, посчитавший, что сейчас то самое время, когда следует задавать вопросы.

— Дядя, а ты кто такой! — выкрикнул мужчина, выглядевший лет на сорок одетый почти как нужно, за исключением майки и ножа на поясе.

— А ну, всем на месте! — рявкнул командир, и чуть подождав, давая всем возможность сбиться обратно в неровное и бледное подобие строя, продолжил. — Я хотел представиться перед нормальным строем, но видно придется перед нестриженными баранами! — самые внимательные обратили внимание, что с разговорчивым бойцом что-то не так. — Итак, господа, меня зовут Хартман. Я не сержант, а старший офицер подготовки новобранцев и кто знает, кто такой Хартман видит, что внешне я на него не похож. Хартманом меня перекрестили за строгость к крестникам и новобранцам вообще. Имейте это ввиду, когда захочется поострить или показать себя самой необычной снежинкой. Уверен, каждый из вас думает, что он крут как яйцо Чака Нориса, но поверьте на слово, что это не так и не заставляйте меня, вас переубеждать, — теперь уже все заметили, что любопытствовавший новобранец ловит ртом воздух точно рыба на берегу и не может вдохнуть. — Всех, кто со мной не согласен, я раздавлю подошвой как незамеченный на дороге кусок говна. Вам не помогут ни дары, ни физическая сила, ни боевые исхуйства, — он специально исковеркал слово искусство и выделил его голосом. — Я в Улье столько, что бросил считать, так что хватит сил надавать по сраке любому из вас, — речь в духе "Я генерал, а вы говно" не сильно вдохновила Феррума, но служить он от нее не передумал, даже несмотря на вид, упавшего на колени и синеющего сослуживца. — Все, кого не устраивает такое положение дел, платите неустойку и пинком под сраку за забор части! Без разрешения в строю не пиздеть! А теперь бегом все в форму два! Десять минут! — Хартман распустил солдат и, по всей видимости, отключил дар, которым лишил дыхания бойца.

Боец снова научился дышать и при помощи товарища поднялся. Он стянул с себя майку и ножны с ножом с ремня, после отдал этому товарищу, оставшись на месте уже с нужным на утреннее построение видом. Товарищ убежал к контейнеру, чтобы отнести полученное и снять свое. И это был не дружеский жест. Выглядело все, как оказание помощи подчинённым начальнику. Впрочем, Феррум ожидал, что тут может оказаться устоявшаяся группа новичков и не одна. Да чего уж там говорить, если он сам являлся членом подобной же группы. Пусть и всего из трех человек. Это, включая его самого, считая за члена группы Бугая и не считая Панду.

После повторного построения офицер, звание которого за отсутствием погон на плечах узнать пока не получилось, разбил большой взвод, на пять отделений из десяти человек каждое. Феррум с Бугаем попали во второе отделение, а Хотэй оказался в третьем, но увидев, как люди с молчаливого согласия Хартмана меняются отделениями, Хот перескочил к крестному и соседу по контейнеру.

Потом офицер стал выбирать отделенных. Он проходил мимо строя и задавал вопросы тем, кто ему чем-то приглянулся.

— Служил? — подошёл Харт к Ферруму.

— Так точно, — по-воински отозвался старшина.

— Воевал? — последовал второй вопрос.

— Никак нет. На войне не был. Участвовал в столкновениях с мурами и внешниками, — отрапортовал Ферр.

— Сколько в Улье? — последовал третий вопрос.

— Около четырех месяцев.

— Воинское звание?

— Старшина, — бывший милиционер решил сделать вид, будто забыл, что между воинскими и милицейскими званиями есть разница и не стал вспоминать, что вернулся из армии рядовым.

— Будешь отделенным, — офицер, позже узнали что майор, прошёл к следующему отделению, где находился тот боец, который задыхался и подошёл в первую очередь именно к нему.

— Поздравляю, — шепнул стоявший рядом Хотэй.

— Пока не с чем, но спасибо, — отозвался Феррум.

Через десять-пятнадцать минут Хартман назначил пять отделенных и велел им построить людей в квадраты по три. Квадраты можно было назвать и колоннами и шеренгами, поскольку строй имел одинаковую ширину с глубиной. Феррум как и все остальные без подсказок и проблем догадался произвести построение с учётом роста. Элементарное правило, так что даже одобрительного кивка от наставника никто не заслужил.

Построенных бойцов, в качестве проверки выносливости отправили бегать вокруг места расквартирования новобранцев. Бежали не ровными квадратами, но кучками из отделений. Слишком сильно не ускорялись, зато круги нарезали без счета. Главным оказалось никого не потерять, так что измотавшихся и неспособных бежать дальше, тащили всем отделением. Хартман сам в забеге не участвовал. Он точно цирковая блоха с места без разбега запрыгнул на крыши контейнеров среднего ряда и наблюдал оттуда больше половины маршрута забега. Этого ему хватало, чтобы обеспечить отсутствие пытающихся откосить. Попытки пересидеть круг-другой вне зоны видимости офицера подготовки имели место, но двум отделениям, «потерявшим» бойцов на втором круге пришлось возвращаться и «искать отставших», после чего все стали бегать честно. У Ферума на втором круге тоже появился боец, что глядя на закуривающих под стеной мужиков тоже решил схитрить, но старшина пригрозил, что его стукнет Бугай и хитрец, взглянув на габариты человека, не помещающегося в дверь, передумал. В принципе Ферр и сам имел не маленькие габариты, так что, обладая минимумом умений, мог провести экзекуцию сам, но зачем, если один вид верзилы может отрезвить многих.