S-T-I-K-S. Изолированный стаб
Шрифт:
Плотная чернота держалась две недели, ослабляясь на пару секунд, а потом резко спала. Если бы я не заметил изменений, открытие Пекла стало бы сюрпризом, и никто бы не успел подготовиться.
Под нашими стенами было колышущееся море заражённых. Одна волна находила на другую, только вместо воды были твари. Не скажу, что их было много, их было просто несчётно. Они шли нескончаемым потоком, все вместе, вперемешку, бегуны, топтуны, руберы, элитники. У них была своя цель, неизвестная для нас, не понятная никому, и мы были на пути этой цели. Вот первая волна перевалила через наш ров. Огонь пошёл, ров заполнился пламенем. Кустарно сваренный напалм горел ярко, с синевой, гулом – на редкость удался. Даже не
В обычных условиях они бегут от огня, по крайней мере, не подходят к огню, а тут они пёрли, горели заживо и пёрли. Огонь гас, его просто затоптали.
Под заражёнными начала проваливаться земля – это наши ловушки, ловчие ямы, утыканные внутри всяким железным барахлом из терема. Эффекта ноль, просто есть немного времени сделать ещё один залп из наших орудий.
Заражённые перевалили через рвы и подступили к нашим минам из древних плетёных пушек. Белая стена взметнулась на много метров, трупы тварей, куски, раненые, всё это разлетелось в стороны. Огня почти не было. Стена белого дыма и кучи осколков. Куски колец, из которых сплетены пушки, железные дуги, с гулом, бешено вращаясь, вылетали из белого облака и многокилограммовыми кувалдами долбанули об стену. По нашей крепости грохнул железный град. Целая полоса мяса, кишок, покалеченных заражённых образовала брешь в волне тварей. Кости, внутренности, шевелящиеся куски тварей ещё некоторое время падали к нам за стену. И тут же ещё горячую землю захлестнули заражённые, напирающие сзади. Теперь только в ножи, топоры, кулаки держать стену и цитадель.
Есть такая хорошая тактика. Как-то один из китайских кормчих сказал, что он готов завалить перешеек между континентальным Китаем и Тайванем трупами своих солдат, чтобы потом по ним прошли танки. У нас было так же. Просто по одному слою трупов шли другие, следующий слой – и наша стена на один слой ниже.
Мы не успевали перезаряжать орудия, которые били беспрестанно, мужики таскали ядра, таскали картечь, орудия просто горели, стрелы летели вниз, пищали надрывались, а твари пёрли и пёрли стеной.
Обычно хитрованские руберы и элитники искали обходные пути. Бывало, мы по двое суток одного рубера по леспромхозу гоняли. А тут они просто шли напролом – сильно, жестоко, быстро, но тупо.
От пищалей, арбалетов и стреломётов толку было мало. Работали пушки, Эль-Маринель со своим неадекватным Бубликом и рукопашники со своими умениями. Все остальные больше добивали раненых заражённых, сдерживали и отвлекали, чем наносили урон.
Как у меня слезятся глаза, а надо быть очень осторожным, особенно с картечью. Бьём через головы рукопашников, все уже от усталости падают, всё делается не на пределе человеческих возможностей, а далеко за их пределами, но что такое скорострельность древних орудий, когда твари идут плечом к плечу.
Эль-Маринель скакала по краю цитадели, отправляя стрелы одну за другой, как из пулемёта. Её певчие стрелы давно закончились, и мужики ей подтаскивали бочонки со стрелами из Терема. Мы всегда их забирали вместе с порохом и плетёными орудиями.
Твари уже пёрли на стену. Я как чувствовал, что стена быстро будет подмята и орудия надо ставить сразу на цитадель. А как я ругался с этими любителями эшелонированной обороны! На стене оставались только рукопашники, и всё чаще заскакивали немаленькие, а мы бы им только мешали.
В обычной жизни Настю Лёню мы не отличали вообще. Сапожищи ужасного размера, самосшитые, у людей таких ног не бывает, огромные шаровары и просторные рубахи.
Перед
Квазы приняли доспехи с благодарностью, но на цвет уркнули, что им по барабану, кто из них какой цвет носить будет.
Сейчас половина краски на доспехе была сорвана, сплошь вмятины, кратеры и рытвины от когтей тварей. Безобразно загнутые края и ни одной целой детали, всё щедро перемазано кровью заражённых. Драные Настя Лёня – пушной северный лис приблизился к нам мягкой походкой.
Глава 15. Ядвига Сороконожка – спасительница
Огонь, стена, заражённые пёрли по трупам, трупы валились вниз со стены, нижние напирали вверх, а заражённые уже переваливались во внутреннее пространство двора между стеной и цитаделью. На стене оставались самые лучшие бойцы, все остальные перешли по мостикам в цитадель. Если хоть на секунду остановиться, то заражённые просто захлестнут их. Орудия били с цитадели не переставая. Мы били в упор, между рукопашниками неслись ядра. Собственно, это было уже всё, если развернуться сейчас, то заражённые мгновенно захлестнут стену, а если стоять, то это всего несколько секунд дополнительной жизни.
Король Артур, Батюшка Айболит, Настя Лёня. Избитая фраза «стояли по колено в крови» здесь не подходила – они стояли по пояс в кишках. Не фигурально. Чёрный и оранжевый доспех метались от одного заражённого к другому, святой отец, узнаваемый по контуру, поскольку весь был покрыт кровью, и меч Короля Артура, почему-то совсем не пачкающийся, в отличие от хозяина, несли смерть прибывающим тварям. Несколько секунд, и надо будет рубить мосты. Для воинов на стене это была смерть.
Мы не успевали. Настя Лёня падали от усталости, Батюшка Айболит был весь покрыт кровью, даже белки глаз были с кровавым прожилками, Адольф Штирлиц и Король Артур валились с ног, а твари всё пёрли и пёрли. Трупы тварей не успевали падать со стены, подхватывались снизу, так и выпирали вверх идущими позади.
Нам нужна была передышка. Несколько секунд, чтобы отвести людей на мосты. Но секунды закончились. Совсем.
Всё наступило одновременно. Ревущий трэш-металл, экстаз тварей, Настя Лёня, присевшие от неожиданности и замершие на мгновение, святой отец, начавший креститься, орущий Король Артур и охреневшие мы все.
Она стояла метрах в двадцати над землёй, на тросе, перекинутом между цитаделью и часовней. Ядвига Сороконожка, босиком, с изрезанными стопами, с которых капала кровь, с огромной кастрюлей в руках, из которой ревел трэш-металл, шла по стальному тросу. Твари, бросив стену, прыгали, чтобы достать её. Элитники делали огромные десятиметровые прыжки, руберы бегали внизу, мелкие твари просто разлетались у них под ногами. У бойцов появилось несколько секунд. Мы тварям больше были не нужны, они хотели её, такую громкую и вкусно пахнущую.
Из кастрюли громыхало! Упругий ритм заполнял весь объём. Было видно, как Явига Сороконожка качала своё умение. Безобидное умение, даже глупое, а для Стикса опасное.
Она могла резонировать звук. Держишь в руках телефон, а он поёт вдвое-втрое громче, как на концерте, объёмно. Напьются девки, сядут около Ядвиги Сороконожки и поют. Звук как будто в горах или на сцене театра. А сейчас она во всю силу отдавала умение.
Солист в кастрюле испражнял песню кишечным вокалом. На тяжёлых концертах живого звука мне так не дёргало внутренности и не отзывалась в зубах. Ядвига отдавала себя полностью, качала по максимуму, стоя на стальном тросе, капая вниз каплями крови.