S-T-I-K-S. Пройти через туман
Шрифт:
— Не надо, — испугалась Аня, — Ты забил рыжую, как ты докажешь, что она была зомби?
Я кивнул, а ведь и точно. Она права. Как? С чего это я так туго соображаю. Оглянулся. Зомби близко. Надо уходить. И мы пошли, но не тем путём, каким добрались до странной улицы, а свернули через пару домов во дворы. Как я не торопил девочку, быстрей она не могла. Как следствие, зомби тоже не отставали. Мы уже нырнули во дворы, когда у моей спутницы развязался шнурок. Близость четверых парней, сверлящих нас голодными глазами напрягала, но я начал к ним привыкать. Стоило мне немного расслабиться, как один из наших преследователей, сорвался с места и побежал. На нас побежал! Если бы тональность его урчания изменилась, я может, обратил бы на него внимание слишком поздно. Хватило времени, чтобы замахнуться и треснуть набегающего зомби прямо в лоб.
Удар получился таким, как будто ударил по пустой голове. Аня не выдержала и засмеялась, а я разозлился. С первого удара не удалось его вырубить. Пока зомби лежал на асфальте и тряс головой, ударил его ещё несколько раз, и этого хватило, чтобы успокоить резвого. И это было хорошо. Плохо то, что во время последнего удара, бита сломалась у ручки.
Не знаю, может, спортивный инвентарь был поддельный или с браком, а может, эти биты янки делают специально такими хрупкими, чтобы граждане не лупили ими друг дружку почём зря, но отбросив огрызок палки, я остался почти лицом к лицу с тремя голодными зомби.
За спиной истерический хохотала киргизка, а один из зомбаков сорвался в спринт. Бежал он резво, но я успел вытащить травмат и выстрелить с пары шагов ему в голову и сделать шаг в сторону, пропуская набравшее скорость тело. Проконтролировал, развернулся. Двое оставшихся зомби не ускорялись. Я перевёл дыхание и подумал, что зря я не уехал с Маратом. Иметь за спиной надёжного друга всегда намного полезней, чем невменяемую девчонку, которая уже стала мне обузой.
— Аня…
Она продолжала заливаться хохотом.
— Очнись, пора идти.
Я не выпускал из поля зрения обоих зомби и не пропустил момент, когда они ускорились. На этот раз пришлось открыть суматошный беглый огонь, потому что попасть в голову с первого раза у меня не получилось. Возможно, рука дрогнула, но скорей всего дело в самом гладкоствольном пистолете, только выглядев-шем солидно, а на деле…
— Брось оружие! — раздался сзади грубый окрик.
Я развернулся. Метрах в пятидесяти от меня стояло трое. Городовой и двое жандармов усиления. Усиленный патруль был экипирован по законам военного времени. Жандармы в кевларовых шлемах с прозрачными, затемнён-ными забралами, бронежилетах, даже налокот-ники и наколенники имеются, вооружены пистолетами-пулемётами под пистолетную девятку. Городовой словно в насмешку над бойцами усиления был в папахе, гимнастёрке, галифе, хромовых сапогах, при шашке и револьверной кобуре на портупее, только карабин Злобина со всей этой формой позапрошлого века, здорово контрастировал. Дульный срез недвусмысленно был направлен в мою сторону.
Что мне оставалось? Отбросил травматический пистолет.
— На колени! — последовал следующий приказ, — Руки за голову!
Истерический смех Ани перешёл в не менее истерические рыдания.
Я подчинился, встал на колени и заложил руки за голову. Сейчас меня будут вязать и валять в чистой куртке по асфальту. А как иначе?
Скорей всего, патруль болтался где-то на соседней улице, потел из-за веса тяжёлой амуниции, матеря усиление, как вдруг, послышались хлопки пистолетных выстрелов. Что остаётся делать? Им по службе необходимо реагировать на такое. Вот они и отреагировали. Пришли. И что они увидели?
А увидели они похмельного и не очень трезвого меня с пистолетом, отстреливающегося от безоружных гражданских и девочку в истерике. Что они могли подумать? Выглядит всё не в мою пользу.
Патруль неторопливо, настороженно приближался, страшный ствол крупнокали-берного КЗ-12 смотрел прямо на меня.
Нет, пистолеты-пулемёты под пистолет-ную девятку это тоже страшно, но не настолько, как творение сумрачного гения маэстро Злобина. Двенадцатимиллиметровая пуля из такого карабина может запросто оторвать конечность или разнести голову в неаппетитные брызги.
— Стоять! — зычно скомандовал усатый городовой, кому-то вне поля моего зрения, — Стой стрелять буду!
Один из жандармов так и остался контролировать меня, а городовой и второй жандарм выстрелили в два ствола одиночными. Чтобы не попасть под шальную пулю, я как мог съёжился.
— Стоять! — снова последовал приказ на невнятную возню за моей спиной, — Стой, стрелять буду!
Вновь рявкнули выстрелы.
Контролировавший меня жандарм облизал губы и скупым движением перевёл свой пистолет-пулемёт в режим автоматического огня. Стоять на коленях спиной к неизвестной опасности у меня за спиной, было невыносимо. Инстинкты диктовали драться или бежать, но это было сейчас смерти подобно. Жандарм, который меня держит на мушке, по неочевидным признакам нервничает.
Я действовать не мог, чего не скажешь о заливающейся слезами моей спутнице. Та бросилась, размазывая слёзы, и спряталась за спинами патрульных. Патрульные выстрелили ещё несколько раз и забыв обо мне, пошли посмотреть на результаты.
— Фу! — по молодому голосу из-за спины я понял, что заговорил жандарм, — Этот обгадился…
— Нет, — сурово ответил городовой, — Он уже бежал с полным бомбовым отсеком.
— Серьёзно?
— Я на клоуна похож? — одёрнул своего юного коллегу городовой, — Я вообще человек очень серьёзный.
— Извините, Василий Петрович, — по бодрому голосу было неслышно, что жандарму хоть немного жаль, — Виноват.
Городовой подошёл ко мне шагов на пять.
— Кто такой? — сурово спросил он.
— Илья Казанский, господин городовой, — ответил я, — Приехал на Петроградский проводить армейского друга, отбывавшего в расположение.
— Пистолет откуда? — резко он задал следующий вопрос.
— Взял из автомобиля…
— Вашего личного автомобиля? — перебил городовой.
— Никак нет, — неожиданно для себя ответил я чётко и по-армейски, — Уводил девчушку от вокзала и увидел, что водителю плохо, подошёл поинтересоваться всё ли в порядке. На нас напал водитель, который уже не был человеком.
— А кем был?
— Зомби, Василий Петрович, — мне стало скучно отвечать на очевидные вопросы, целью которых была моя проверка на адекватность, — Я действовал в целях самообороны.
Городовой принюхался.
— Пьян?
— Никак нет, — снова чётко ответил я, — Последствия после вчерашнего.
— Что было вчера?
— Провожали друга в расположение.
— Ясно, — Василий Петрович повесил КЗ-12 на плечо и подкрутил ус, — Вставай, Илья. Документы есть?
— Спасибо.