S-T-I-K-S. Псих

Булавин Иван

— Она же невменяемая, неинтересно.

Привести жертву в чувство ей труда не составило. Та смотрела перепугано, но оказалась на удивление адекватной.

— Как тебя зовут? — Хель провела пальцем с неровно обкусанным ногтем по щеке жертвы, размазывая остатки косметики.

— Света, — хриплым голосом ответила она.

— Светочка, ты хочешь жить?

— Да.

— Тогда будь добра, выполняй, что тебе приказывают. Ни за что не поверю, что тебя в том мире жёстко не трахали. Ну, скажи?

— Да.

— Что, да?

— Трахали.

— Вот видишь, так и нечего целку строить, садись на капот.

Второй сеанс

был уже куда дольше, её сильно изорванное естество приняло меня уже легче, даже что-то похожее на удовольствие мелькнуло на её лице, но, увы, прямо в процессе она начала урчать и обломала весь кайф. Я стряхнул её с капота, а Хель, оперативно подбежав, не дала подняться. Резкий удар ноги в тяжелом ботинке сломал шейные позвонки.

— Может, нам рабыню завести? — предложил я.

— Было бы неплохо, боюсь, долго не проживёт.

— Подумаем на досуге, в крайнем случае, будем одноразовых менять.

Она прыгнула за руль и повернула ключ.

— Ты одеться забыла, — я протянул ей шорты, — я, конечно, не против, но нам, знаешь ли, домой идти, соседей засмущаешь.

Словно бы нехотя она натянула на себя шорты и уступила мне место за рулём.

— Может, поохотимся?

— Где?

Она кивнула головой в сторону кластера:

— Уверена, там их набежало много.

— Поехали.

Позицию мы заняли на небольшом холме, как раз на границе кластера. Справедливо рассудив, что беготня и прыжки — занятие не особо приятное, я достал винтовку. Стрелять было в кого. Сразу перед нами на дороге сидел рубер и с аппетитом чавкал, поедая чью-то тушку. Расстояние было смешным, поэтому пуля влетела ему точно в глаз, Второй рубер, услышавший звук выстрела и высунувшийся из окна, тоже получил своё. Костяная броня на голове всё-таки не могла выдержать попадание крупнокалиберных пуль. Очень скоро на улице лежали несколько бегунов, лотерейщик и два кусача. Больше никто не подставился, хотя где-то в глубине домов продолжалась активная возня.

Недоеденные люди тоже показывались, но, в основном для того, чтобы с воплем пробежать мимо. Теперь, когда самых страшных монстров мы упокоили, такая возможность у них появилась, вот только сообразить, что бежать особо некуда, удавалось не всем. Элементарная логика подсказывала, что лучше всего затаиться в доме, прикинуться ветошью и надеяться, что слух и обоняние тварей не абсолютны, тем более, что людьми здесь повсюду пахнет.

Однако, твари тоже не собирались сдаваться. Вместо отстрелянных, быстро появились новые, причём, отнюдь не пустыши. Очередной рубер опрокинул машину, вытаскивая из-под неё жертву, женщину средних лет. Жертва была жива и орала так, что монстр имел все шансы оглохнуть. Он тряс головой, мешая мне прицелиться, но спасение жертвы пришло с неожиданной стороны. Граната, предположительно ВОГ, прилетев откуда-то сзади, ударила ему в затылок. Взрыв, относительно маломощный, вряд ли мог нанести серьёзный вред такой туше, но удачное попадание в споровый мешок или рядом с ним сделало своё дело. Ещё минус один, надеюсь, добыча не пострадала.

А из-за поворота выходили те, кто, собственно, и устроил дальнейший погром тварям всех сортов. Группа бойцов, примерно, в два десятка, судя по броне и вооружению, какой-то местный спецназ, ощетинившись стволами, зачищали местность. Делали они это так лихо, что мне удалось только раза три результативно выстрелить. Никто из самих бойцов при этом

не пострадал, подобранных выживших они подбирали и отправляли куда-то себе за спину, где предположительно сажали в машину.

Продолжалось это всё минут сорок, когда тварей больше не осталось, я встал и приветственно вскинув руку отправился им навстречу. Следом за мной пошла и Хель. Один из бойцов, упакованный в броню по самые глаза, поднял забрало шлема и представился:

— Командир группы специального назначения, майор Дикий. Кто вы? И что здесь происходит?

— Я не умею так красиво представляться, зовите меня просто Псих. Товарищ майор, у меня для вас плохие новости…

Новости эти майор выслушал на удивление стойко, ему не пришло в голову сомневаться в моих словах, только изредка задавал уточняющие вопросы. Их набиралось двадцать шесть бойцов спецназа и тридцать один гражданский. Выходило, что выживет два или три человека. Нужно было ждать. Для ожидания выбрали холл торгового центра, куда бойцы оперативно загнали мало что соображающих гражданских. Всех рассадили вдоль стен, держа под прицелом. Оставалось надеяться, что сами спецназовцы продержатся хоть немного дольше, упокоить вооружённого человека с хорошей подготовкой, если тот сойдёт с ума, задача даже для меня не самая простая. Убить-то убью, но он успеет парой очередей сильно проредить толпу, среди которой есть потенциальные иммунные. Хель, посчитавшая предстоящее зрелище скучным, взяла нож и отправилась потрошить добычу.

Первые обращённые появились уже через час, две женщины, примерно одного возраста, слегка за сорок, почти одновременно начали урчать. Сантименты были излишни, спецназовцам я объяснил, что это неизлечимо, поэтому не стали медлить. Два выстрела прозвучали один за другим, трупы уволокли за угол. Толпа безмолвствовала. Десятки перепуганных глаз смотрели на нас снизу вверх.

Солдатам я предложил контролировать друг друга с помощью разговоров. Дефекты речи возникают гораздо раньше безумия, так проще выявить и изолировать обращённых. Следующий час подарил ещё восьмерых. Начал обращаться один из солдат, но своей закалкой он напомнил Петра Ивановича. Справившись с собой, он снял шлем и, приставив к голове ствол пистолета, выдохнул "Прощайте!", после чего нажал на спуск. Ему не дали упасть, двое товарищей подхватили его за подмышки и оттащили к остальным.

Ещё через три часа всё закончилось. В живых остались один из спецназовцев, как я понял, самый молодой, едва за двадцать, и подросток лет четырнадцати. Как и следовало ожидать, военные люди продержались дольше. Была ли причиной тому крепкая психика, или просто Улей так распорядился мне неизвестно. Последние трое сняли броню, отдали оружие своему товарищу и, прощаясь урчащими голосами встали на колени. Тот оказал им последнюю милость тремя выстрелами в затылок, после чего вопросительно посмотрел на меня.

— Думаю, это всё. Тебя зовут как?

— Лейтенант Петин. Олег Петин.

— Вот что я тебе скажу, Олег Петин, — начал я его просвещать, — здесь, в этом безумном мире, именуемом Улей, прежние имена не в ходу. Это традиция, нарушить которую позволяют себе немногие. Дело не в том, что обращаться по прозвищу удобнее. Просто с этого момента ты — новый человек, не думай, что, если Улей позволил тебе не стать монстром, его влияние обошло тебя стороной. Паразит уже в тебе, он растёт, развивается и меняет тебя.