S-T-I-K-S. Самурай: Красный медведь
Шрифт:
— После стандартного опроса не понятно. Да и обстоятельства могли измениться — вполне охотно ответил ментат.
— Понятно, — кивнул ему. — Гаяне, иди сюда. Не бойся. Ничего они тебе не сделают. Они все тут спасать тебя пришли, — чуть ли не со смехом позвал девушку, — кивнул Эльзе давая знать, что все в порядке. — Надеюсь, что после беседы с тобой не останется недопонимания и от моей команды, наконец, отстанут. А то я уже подумываю, что решение селиться здесь было не самым удачным в моей жизни, — обратился к Клону.
— По результатам разговора, — влез один из СБшников с уже знакомым голосом. — Если вина подтвердится, то это серьезное преступление,
— Я так понимаю Капрал, — ему я тоже протянул руку.
— Пока не могу сказать, что рад знакомству, но если все это не подтвердится, то буду рад, — его рука, как и рука Клона, утонула в моей лапище.
— Я вам со всей уверенностью заявляю, что Гаяне не хочет уходить и если бы куда-то вдруг ушла, то не к ним, — кивнул на ментата. — Он легко подтвердит мои слова.
— Я пока не включал свой дар, — покачал головой Клон.
— Идемте туда, — я указал на будущий спортзал. — Мебели там пока нет, как и везде, но ничего. Постоим.
По пути обратил внимание, что детей не видно и не слышно, но мелькнул вооружённый до зубов и даже больше Смельчак. А он в отличие от тоже полностью экипированной Эльзы в наряде не был. Неужто, снайперша тут к небольшой войне приготовилась. Неужто в случае чего она думает с боем прорываться из стаба? Мы на окраине Внешнего города, но это нам не поможет. Перехватят патрули. Хотя если действовать дерзко и быстро, уходить, бросив все, то, пожалуй, теоретически можно успеть вырваться. Да нет. Предположение мое, скорее всего, бред. Не может Эльза так пойти против стаба в котором долго прожила. Однако план на подобный случай разработать стоит. Пусть не пригодится, но будет.
— Я бы хотел поговорить с девочкой без лишних ушей, — сказал ментат, когда мы оказались у двери в нужную комнату.
— Я хочу присутствовать при разговоре, — заявил Фартук.
— Тогда я тоже обязан присутствовать. Он может оказать на Гаяне давление, — не стал отставать от этого товарища я.
— Никто не будет присутствовать, и оказывать давление. Гаяне, проходи, — ментат распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
Так мы и остались за дверью вшестером. Это если считать оставшуюся стоять тут Эльзу. Какое-то время молчали. Из-за дверей спортзала почти ничего не доносилось. Ментат и Гайка говорили достаточно тихо, так что, даже прислушавшись, было ничего не разобрать. Наше затянувшееся молчание прервал Капрал.
— Сам, а действительно ты чего эту девчонку не отдаешь? Неужели тебе хочется валандаться с ней? — задал свои вопросы он дружеским тоном, но мне отчего-то захотелось плюнуть ему в лицо.
— Я с ней не валандаюсь, а воспитываю бойца способного выжить в условиях Улья, — едва сумел сдержать грубость, что бы ни прорвалась в голосе.
— Бойца? — он едва сдержался, что бы ни усмехнуться. — Она мелкая девчонка. Да и какой из тебя воспитатель, ты сам в Улье не так давно. Тебя самого воспитывать надо, — сказал с нравоучительным тоном.
— Что ты за него знаешь? — влезла в разговор Эльза.
— Не надо, я прекрасно сам умею говорить, — вернул я ее в рамки. — Так что ты про меня знаешь, Капрал? Ровным счетом ничего, как и я про тебя.
— Я знаю достаточно, — не согласился он. — Уже сейчас вижу, что ты из тех, кто тут долго не живет. Собрал команду из одних малолеток, вместо того что бы самому вступить в серьезную команду или собрать такую
— А ты бы, наверное, их пристрелил? Ах, нет, ты же не мур, ты честный рейдер. Ты бы их бросил на кластере что бы твари подожрали, — не смог не обострить я, хотя явно не стоило.
— Ох, зря ты на конфликт нарываешься. На кого другого можешь и нарваться. За такое могут и на нож, — совсем по-отечески улыбнулся он.
— Я конфликтов не боюсь, а на вопрос ты не ответил. Как бы ты поступил с детьми? Куда бы ты их дел?
— Зря ты конфликтов не боишься. Все люди разные. Кто бы другой мог затаить, а потом при возможности неслабо нагадить. А у кого-то сила от Улья такая, что он тебя и запоминать не будет, а размажет на месте как букашку и дальше пойдет, — он покачал головой. — А на твой вопрос скажу честно. Я бы сдал их в хоспис. Есть такой в одном соседнем стабе. Там такие дети могут прожить остаток дней. Тебе советую тоже так сделать. Путь туда не близкий, но все же лучше уж так…
Пожалуй, хорошо, что в этот момент появились Клон с Гаяне, и я не успел сказать, что считаю такой поступок предательским. У меня не было собственных детей, но и родителей не стало рано. Я угодил в хороший по нашим меркам детский дом и оказался слишком большим, что бы заинтересовать приемных родителей. Наши люди если уж по тем или иным причинам брали детей из детского дома, то старались взять детей дошкольного возраста, а лучше совсем малюток. Прожил я в детском доме почти до совершеннолетия и не жалуюсь, но это не жизнь с любящими тебя людьми. Воспитатели в детском доме не родители, а служащие со своими домашними заботами. А тут хоспис, где детей оставляют доживать, глядя на то, как дети постарше превращаются в маленьких жаждущих крови упырей.
Самого аж дрожь берет. Врагу не пожелаешь. Тем более его детям.
— Я забираю ее? — встретил ментата вопросом Фартук.
— Экий ты шустрый, — притормозил его ментат. — Девочка здесь совершенно добровольно. Она уверена, что ей эти люди не угрожают, и хочет остаться с ними. К вам же она категорически идти не хочет. Слишком много нехорошего она видела от армян.
— Как так? — Фартук просто опешил.
— Да вот так вот. В жизни всякое бывает, а выдавать все тайны девочки я вам никому не обязан. Просто пойми она исключение из правила о вашей дружной диаспоре, наподобие Мамелюка. И запомни, что попытавшись забрать ее, вы серьезно нарушите закон стаба. Чем это кончится, вы все прекрасно знаете. Мамелюк с вас три шкуры спустит и на заступников внимания не обратит. А сейчас тебе придется заплатить в казну стаба штраф за ложный донос. Радуйся, что не подняли ради этого дела тревожную группу, как лично ты предлагал, и никто не пострадал, — ментат высказал все и уставился на меня с непонятно что выражающим взглядом.
— Можешь принести извинения, — сказал Капрал Фартуку.
— Да, конечно, — сказал искренне озадаченный и не понимающий происходящего армянин. — Ты меня извини и на диаспору зла не держи. Мы искренне хотели помочь девушке. Ей бы у нас было действительно хорошо. Не держи за пазухой камень, и мы не будем, — он протянул мне руку.
— Просто оставьте меня в покое. Я не держу на вас зла, но ваша назойливость уже начала злить и мешать жить, — пожал протянутую руку.
— Я пойду, пожалуй, — смутившийся Фартук направился на выход, как только я отпустил его конечность.