S-T-I-K-S. Шатун
Шрифт:
На что я кивнул утверждающе. Такому научиться стоит будет, сколько б оно не стоило.
— У тебя тоже вижу, что лет через пять новый дар сможет пробудиться. Никак не раньше.
— То есть, через пять лет я смогу новый дар пробудить? А говорите будущего не видите?
— Не вижу. Если выживешь, пробудится новый дар, а нет, так и дара никакого не будет.
— А…
— А у вас я ничего не вижу, еще не определить, что будет.
Я только теперь внимание обратил, что за всю беседу, кроме нас, никто больше в разговоре не участвовал. Как это Дмитрий Анатольевич
— Я не за то хотела спросить. Как к Вам обращаться, а то неудобно?
Действительно. Как встретились, по именам и не обращались друг к другу и со знахарем не познакомились. Неудобно получилось.
— Имя оно не столь важно, сейчас оно одно, потом другое. Что Вы хотели спросить?
— И все-таки, а то не удобно. Меня Елена Алексеевна зовут.
— Ну если Вы настаиваете… Меня Жнецом сейчас зовут.
— А были и другие имена? — Тут же Шельма уточнила.
На что он только тепло улыбнулся ей и повернулся опять к Елене Алексеевне.
— Вот еще вопрос: почему у вас у всех такие… прозвища? Почему я не могу свое имя себе оставить?
— Вы можете. Женщинам в этом мире это позволяется, а мужчинам обязательно новое нужно. И примите на веру, этот обычай не на пустом месте возник, со старыми именами мужчины тут просто долго не живут. В этом новом мире у него должно быть новое имя.
— Но почему не назваться… Вот Игорь, например, почему ему не назваться Сашей? Почему обязательно такое прозвище придумывать? Вот Вы тоже — Жнец?
— Новый мир, новые условия жизни и новые имена. Хотя иногда и встречаются такие, как Вы и сказали, но очень редко. Не принимает Стикс наши прошлые имена, стирает… — и после небольшой паузы продолжил. — Вместе с носителем. Многие женщины тоже кстати имена меняют на другие, но все же чаще на земные. К вам мир в этом отношении милосерднее относится.
— Хорошо. С этим понятно, хотя если честно, то не очень. Скажите — назад, в наш мир вернуться есть возможность?
Как все замерли, даже дышать перестали.
— Нет. Назад вы не вернетесь. Это теперь ваш мир и учитесь поскорей его воспринимать таким, какой он есть, как принимали прошлый.
— Но тут же убивают…
— Такой этот мир и его не изменить, так что если вы хотите выжить здесь, то учитесь, пока у вас есть крестный, который вас за руку водит.
А ведь действительно, я получается крестный у них у всех, а Шельма крестная выходит. Вот она уже и мамой стала, будет повод подколоть.
— Ну что ж. — Поднялся он на ноги. — Отдохнули, поговорили, теперь у каждого своя дорога. Будем прощаться. И да… Идите по дороге, сегодня далеко уже не пройдете, а завтра до полудня из леса выйдете спокойно, а там и до стаба уже недалеко.
Когда мы уже собирались расходиться — распрощавшись с ним. Он сначала отвел в сторону Ольгу, о чем-то переговорил с ней, а лотом и меня в сторону отозвал.
— Отдашь Хельге ее, понял. — И до этого пронзительный взгляд, сейчас казалось в самую душу мне смотрел.
Я если честно ничего не понял.
— Кого ее?
— Отдашь Хельге. — Повторил
И он, не оглядываясь, легким шагом пошел по дороге прочь. А чуть погодя из леса выскочили и те двое монстров, которых мы до этого видели, окинули нас плотоядным взглядом, оскалились, показав внушительные клыки и кинулись нарезать крути вокруг Жнеца — удаляясь по дороге вместе с ним.
— И что это сейчас было? — Этот вопрос и еще много других нецензурных слов крутилось у меня в голове, пока я смотрел вслед удаляющейся столь необычной компании.
До меня только сейчас дошло, что все это время мы сидели на обочине, абсолютно не контролируя округу и вообще ни о чем не беспокоясь, даже о монстрах забыли, хотя машина раскуроченная, вон она, недалеко стоит. Не слабо он нас чем-то приложил, что мы так расслабились. И действительно, зачем ему оружие с таким сопровождением и умениями, только вопрос открытый остался: почему эти твари нас пропустили, а ту машину вскрыли?
Как только они скрылись за поворотом, обернулся к остальным. Жалко фотоаппарата нет, такое зрелище стоило увековечить. Все с таким выражением на лице замерли, что в обычной жизни редко увидишь.
— Что вы на меня так смотрите? — Как только Жнец и ко. скрылся за поворотом, перевели взгляд на меня. — И такое здесь тоже оказывается бывает.
— По дороге дальше пойдем? — Шельма наконец отмерла.
— После его тварей, там мало кто найдется, кто нам угрожать будет. — И Белый туда же, а остальные его поддержали. Как им всем по лесу не хочется пробираться.
— Ну что ж. Рискнем, пойдем по дороге. Только пойдем с авангардом и арьергардом. Я впереди, Хельга с Белым сзади, остальные все в центре.
Ольга на новое имя только кивнула, похоже Жнец ее окрестил, и она свое новое имя приняла.
Глава 17
Предсказание Жнеца не исполнилось. К краю леса мы вышли не на следующий день, а только на третий.
Вчера с самого утра Сергей Николаевич, которого я мысленно называл Колобком, но никогда вслух, чтоб не обидеть хорошего человека, так вот, он подвернул ногу и подвернул неслабо, идти дальше он уже не мог. Пришлось вглубь леса отойти и там ожидать, пока она у него пройдет. То, что недолго ждать, я по своим ранениям сужу, заживает на нас все быстрее, чем на собаках.
Но и тут не обошлось без недовольных. Дмитрий Анатольевич, которого я мысленно называл Шнурком, но никогда вслух, чтоб он не вонял — начал капать на мозги:
— Как можно на ровном месте ногу подвернуть? Уже бы к людям вышли, если б не некоторые. — И вроде бурчит себе под нос, но почему-то все это слышат.
Пришлось вежливо его просить заткнуться, а то достал своим брюзжанием. Так до вечера в этот день никуда и не пошли, пришлось ночевать еще одну ночь в лесу.
Вот так и получилось, что только на третий день в десять утра я последний раз проверив округу «радаром» первый вышел на опушку леса, за которой уже виднелось открытое пространство, но обрадоваться этому я не успел.