S-T-I-K-S. Шатун
Шрифт:
— Объясни.
— Железные у тебя нервы парень. Завидую. Пустыши, это так свежих зараженных называют, вот с них брать нечего, они пустые. Но они быстро эволюционируют, если нормально питаются. Они начинают меняться внешне, становятся быстрее, умнее. Но главное, у них на затылке растет споровый мешок. Вот в этих мешках и добываются спораны. Дай живчика хлебнуть.
— Живчик что, так часто пить нужно? — У меня аж тошнота к горлу подкатила, как представил, чем Вику поил.
— Не. Обычно в день грамм двести требуется, а то и меньше. Оно чувствуется, когда
— Обойдешься. Как расскажешь все, так и вколю. — Достал баночку с рюкзака и показал разные горошины. — Это спораны, а это что? Тоже споран?
У него аж глаза на лоб полезли. И такое ощущение, что вместе с рукой бы съел.
— Ты где это взял? Это же горох.
— Ты давай рассказывай, а не вопросы задавай.
— Тебе что, трудно ответить.
— Хорошо, отвечаю: с тебя штраф, один шприц со спеком.
Во. Проняло, аж задохнулся.
— Да ты че? Мы ж договорились. Я вообще ничего рассказывать не буду.
— Второй шприц.
— Да мне похрен. Ничего больше не скажу. Можешь убивать, я посмотрю, как ты потом крутиться будешь, когда прижмет.
— Хорошо. Это твой выбор. Рот открой.
— Зачем? Ты че хочешь? — Уже с голоса борзота пропала.
— Я сказал рот открыл по шире. А то сейчас сам открою. — На что он только сильнее челюсти сжал. — Как хочешь.
Поднялся, и с ноги ему в живот. Вот как рот открыл. Поднял кляп и вкрутил ему поглубже. Потом обратно затащил его в кладовку. Как он на измену выпал, даже носом умудряется визжать. Проверил веревки и замкнул его в кладовке. Пусть пока в темноте полежит, подумает. А мне все, что он рассказал, переварить нужно. Если он не врет, то жутковато становится. А пока нужно глянуть, что в городе делается.
****
В квартиру вернулся нормально, в подъезде никого не встретил. Из окон видно, что в городе спокойно. Если можно так сказать про убитых горем людей, которые потеряли близких. Но чужих нет. Решил подняться на крышу, осмотреться.
Не я один такой умный оказался, пацанва и у нас, и на соседних крышах наблюдает. На меня сначала настороженно глянули, но потом видимо узнали, поздоровались.
— Что бойцы, тишина вокруг? — М-да уж. Кластер наш состоит только из спального района и реки. За рекой уже лес чужой, и не только за рекой, со всех сторон окружает лес. Возвышенности вдалеке есть, но гор нигде не видно.
— Тихо, дядь Леш. А где ты автомат взял?
— Вчера бандиты поделились. — В бинокль округу осмотреть. Ага, отсюда они походу и приехали, и пацаны туда же смотрели. Асфальт заканчивается у леса и дальше пошла грунтовка.
— Вот так взяли и поделились? — Какой недоверчивый.
— Я просить хорошо умею. — Всего ничего от города осталось. И был не большой, а стало и того меньше.
— Представляю, как ты просил. — Пацаны захихикали. — Фильмы смотрели. А подержать можно?
— Да парни, фильмы не врут. Что за вчерашний день знаете — рассказывайте. — Отстегнул магазин, передернул затвор и дал подержать. — Нажимай на курок.
— А мне можно так?
— Бери автомат, вот так, теперь правой рукой оттягивай затвор и сразу отпускай. Теперь нажимай. Вот. Теперь этот рычажок в самый верх. Все, на предохранитель поставил. Рассказывай давай, что там вчера?
— Да как после этого тумана вонючего, все вокруг пропало…
— Стоп. После какого тумана?
— Ну как же? Вчера с утра туман был, вроде обычный, а потом где-то в девять утра начал сгущаться и вонять сильно стал. Я такого тумана и не видел никогда, в метре уже не видно ничего. Потом трещать стало, как разряды, мы попрятались, думали рванет, а он потом просто развеялся, а вокруг уже лес и ни города, ни гор нет.
— Понятно. — За это тоже спросить не забыть.
— А ты что, не видел этого?
— Да я походу проспал все. Уезжать сегодня собирался, а тут такое. Ладно пацаны. Наблюдайте. Пойду по городу пройдусь.
— Дядь Леш, а бинокль дашь, чтоб мы лучше наблюдали. Мы вечером отдадим.
Посмотрел на ихние просящие лица, потом вспомнил, что всего несколько дней нам осталось.
— Бери пацаны, подарок от меня, отдавать не надо. Только дарю двоим, чтоб не сорились, увижу — заберу.
Что еще нужно для счастья, разве б автомат еще оставил.
Прогулка по городу настроение не подняло. Друзей своих не нашел, кто на работу ушел, а другие в центр подались, так и сгинули, не понятно только: мы или они.
Оказалось, что убитых вчера не много, большинство раненные. Стреляли в основном по конечностям, убивали только тех, кто с оружием сопротивлялся. А сопротивляться практически некому было. Люди с утра на работу или по другим делам ушли.
Очень много женщин увезли, хватали всех: от десяти до сорока лет. И практически не грабили: еду брали, спиртное, некоторые вещи и все патроны.
Так что возвращался я в препаршивом настроении. Под такое настроение и придумал, как буду стимулировать на откровенность Цыгана.
— А вы что тут делаете? — Возле подъезда, в окружении пацанов, на лавочке сидели два моих вчерашних знакомца. Сидят такие важные, при оружии — байки травят. Вернее, Вовка травит, а Саня молчит с загадочным видом.
— Мы к тебе, дядь Леш! — Как подскочили. — Поговорить надо.
— Пойдем со мной, по пути поговорим. Ну а вы что, наблюдатели? Пост оставили?
— Не. Мы поменялись. Там другие дежурят.
— Хорошо. Пошли парни. — Что понравилось, так без вопросов: куда идем, да зачем. — О чем поговорить хотели? Что молчите?
— Мы к тебе попроситься хотели. — И оба замерли, не передать, какими глазами, смотрят на меня. Я тоже замер в ступоре.
— А ко мне, в каком смысле?
— Ну, с тобой будем, что скажешь то и будем делать.
— Ага. Под командование ко мне. Ясно… А родители ваши, что на это скажут?
— А нету родителей.