S-T-I-K-S. Шпилька
Шрифт:
Но еды набрать всё равно надо.
– Лайма, – позвала Шпилька, и овчарка послушно уселась у ног. – Погоняешь пустышей, чтоб они на меня всей кучей не навалились?
И потрепала собаку за ушами.
Овчарка посмотрела на Шпильку подозрительно разумным взглядом, словно могла понять смысл сказанных слов.
– Тогда вперёд, – с отчаянной лихостью бросила Шпилька, вынимая из ножен мачете. – Попробуем обойтись без лишнего шума.
Парочка, ошивавшаяся возле охотничьего магазина, на любезно открытую Шпилькой дверь отреагировала, как и положено, довольным урчанием.
«Какой же мерзкий звук, – подумала Шпилька. – Совершенно неестественный для человеческого горла».
Лезвие с односторонней заточкой свистнуло и с чавканьем проткнуло шею первого пустыша. Второй, не обратив внимания на безвременную кончину собрата, протянул руки – и тут же их лишился, оставшись с кровоточащими обрубками. Проверять, чувствует ли заражённый боль, Шпилька не стала, рубанула снова.
Овчарка, тем временем, с упоением носилась по парковке. Третий мертвяк безуспешно пытался её догнать, иногда совершая короткие рывки на два-три метра, но собака всякий раз успевала увернуться.
Шпилька, почему-то уверенная, что этого заражённого Лайма к ней не подпустит, направилась к продуктовому. Двое зомбаков, дежуривших там, оказались уже не медляками, а вполне себе бегунами. Впрочем, ума это им не прибавило, Шпилька в последний момент отшагнула в сторону от несущегося на неё заражённого и на развороте пнула его ботинком чуть пониже спины, добавив ускорения и отметив про себя, что сдерживать позывы к опорожнению кишечника заражённые, кажется, не считают нужным. Второго уже привычно рубанула мачете. Развернулась к первому и только успела увидеть, как тот валится на спину под весом напрыгнувшей на него черно-рыжей тени.
– Да ты ещё полезней, чем я думала, – похвалила собаку Шпилька. – Ну теперь пойдём, может, и для тебя что-нибудь вкусное найдётся.
Из продуктового Шпилька вышла с рюкзаком, под завязку набитым консервами и собачьим кормом. Боковые карманы рюкзака оттягивали бутылки с водой и коньяком – брать водку неизвестного розлива Шпилька поостереглась. А ещё – кола, столь любимая Шпилькой в прошлом. Не самый разумный выбор, но устоять она не смогла – когда ещё доведётся почувствовать этот неповторимый химический вкус.
Напоследок Шпилька снова заглянула в магазин для охотников – там, на витрине, остался дробовик, выбранный Танком для себя, и несколько коробок патронов. Представления, как с этим обращаться, у Шпильки не было – если не считать этими представлениями весьма условные «знания», почерпнутые из боевиков. Но интуиция подсказывала, а вернее просто трубила – возьми.
А интуиции, как поняла Шпилька, в Улье стоит доверять.
Развилку они миновали ближе к вечеру. Примерно через километр от неё дорога изменилась. По краям её появился примыкающий прямо к обочинам лес, почему-то огороженный синим сетчатым забором, противоположные направления разделил газон с вкопанными в него жестяными отбойниками. Чуть дальше по одной из сторон показались дома.
Архитектура показалась Шпильке непривычной. Сплошь эркеры, фронтоны, декоративные балки. Заборы тоже кирпичные и подозрительно низкие, в родной средней полосе таких уже и не осталось почти – большинство тех, кто мог позволить себе такой дом, старались огородить его так, чтоб даже кончик крыши из-за забора видно не было. А тут всё на виду.
Подозрения подтвердились, когда возле одного из домов обнаружилась табличка с надписью «Forsale. Grimshaw» и телефонным номером с кодом ноль-двадцать. Чуть дальше по курсу виднелась автобусная остановка. Шпилька подошла к ней и с первой же таблички определила, где оказалась.
«LondonBuses».
Так вот ты какой, европейский город, обещанный Танком.
Лайма тихо заворчала, повернув лобастую морду к одному из домов.
– Знаю, знаю, – откликнулась Шпилька, всматриваясь в тёмные, закрытые занавесками окна дома. – Тут везде заражённые. Попрятались в домах от эфки. Будь начеку, Лайма.
Овчарка, не спуская глаз с насторожившего её дома, мотнула хвостом.
Чуть дальше, на противоположной стороне, виднелся идущий параллельно дороге железнодорожный мост и отделанный плиткой переход под ним – к нему Шпилька предпочла не приближаться.
Пустынная дорога тянулась, пока не нырнула в короткий тоннель. Тут Шпилька, наконец, поняла, почему не было брошенных машин. Все они остались в тоннеле, перегороженном искорёженным грузовиком. Причём, судя по повреждениям, это была не авария – кабину словно консервным ножом вскрыли, раздвинув половинки в разные стороны, кузов смят так, будто на него бетонная балка обрушилась.
Шпилька, взяв наизготовку мачете, заглянула в кабину. Сиденья были залиты кровью, рядом с педалями валялся обломок чего-то, похожего на берцовую кость, покрытую ошмётками мяса.
Шпилька видела пока только одного заражённого, способного рвать железо – топтуна. И повторно встречаться с подобным экземпляром больной фантазии Улья желанием не горела – слишком свежи были воспоминания о том, как легко развитый заражённый на её глазах смял пальцами лом. А значит – из лондонского кластера надо выбираться как можно скорее. Но – не в ущерб безопасности.
Пригнувшись, Шпилька принялась лавировать между машинами, прислушиваясь к шорохам и краем глаза поглядывая на Лайму. Собака пока что вела себя спокойно, и это внушало некоторую надежду, но…
Но Шпильке и так слишком долго везло.
Неприятности начались на выходе из тоннеля. Домов здесь уже не было, вместо них к дороге вновь подступил лес. Вдалеке виднелось несколько современных многоэтажек, в которых можно было бы найти укрытие.
До них было километра три – не так уж много, если идти быстрым шагом. Только скрытное передвижение – это вам не забег на скорость. Приходится подолгу отсиживаться в укрытиях, внимательно обозревая окрестности на предмет нежелательных встреч. Хорошо ещё, Лайма своим собачьим нюхом чувствует заражённых издалека и предупреждает свою новую хозяйку.