S-T-I-K-S. Вальтер
Шрифт:
— А где же обвинения, мол, на все готов за жемчуг! Что, мол, сука позорная?! Что крыса реальная, а не эфэсбэшники, — совсем неожиданно истерично прошипел Цемент.
— Зачем? Поможет разве? А про суку ты и сам все знаешь, как и про крысу.
— А я дочь хочу нормальной видеть! Понял, да! Тебе не понять, когда она на твоих глазах превращается в тварь, которая только и хочет жрать, жрать, жрать всех вокруг! Так что… Ладно, до встречи в следующий раз…
— Еще один вопрос имеется. Пока не ушел.
— Ну… - недобро посмотрел он на меня.
— Почему Цемент?
— Что? — не понял тот.
— Почему тебе дали имя — Цемент?
— Вот что за херь в твоей голове сегодня происходит?! Какая нахрен разница?! — изумился неподдельно тот, даже глаза округлил, но потом усмехнулся в своей обычной манере, —
— То есть, патрульных ты просто завалил? И никаких зверств они не творили?
— Они по определению звери! Может и не успели сотворить, а может и творили… Стопроцентные будущие муры, кто форму одел, тот и не человек вовсе, тварью он уже тогда стал. Только не как в Улье — принудительно, а добровольно. Еще вопросы?
Отрицательно помотал головой.
А Цемент пошел по коридору в направлении выхода, там долго гремел запорами на железной двери, потом она хлопнула, вновь скрежет проворачивающегося ключа. И тишина. Меня же мутило, знобило, а еще слабость накатывала, иногда к горлу содержимое желудка подкатывало, но сил преодолеть барьер не было, точнее я пока держался. А еще с тупыми ударами пульса в висках, накатывала злоба. Не думал, что она такой всепоглощающей может быть. Еще и сам себя клял, нет, когда эта тварь цементная в комнате спала из того же ментовского укорота положить психа и все. Сразу чуял гниль… С другой стороны, спал тот в пол глаза, когда я проходил мимо в ванну кофе ставить, каждый раз на себе взгляд чувствовал.
Вновь посмотрел на трупы. Отчего-то взгляд сфокусировался на молодой, даже после смерти красивой женщине. Длинная шея, разметавшиеся волосы, точеный профиль. Она лежала, будто спала. И я должен буду их жрать, после перерождения?! Сердце столько адреналина в кровь качнуло, что я даже вскочил. Хрен, я тебя сожру, тварь позорная!
Живчик.
Глоток, глоток и еще один — сверху!
Видимо моим предшественникам было на порядок хуже, чем мне или мы все же различаемся. Очень различаемся. Куча инструментов под рукой, с помощью которых можно открыть замок, а они даже из камеры не выбрались. Хотя и сожрал я вместо одной, две жемчужины. Может в этом дело?
Ремень у меня толстый, кожаный, ручной работы, с отличной пряжкой. Вот одна ее часть, при легком, но хитром движении руки, превращалась в тычковый нож, с лезвием около семи сантиметров.
Размер ноги — сорок пять. К чему это? К тому, что стянув с правый туфель, я ножом принялся разрезать шов скрепляющий рант и толстую подошву. Когда не знаешь, не только в России, но и в африканских пампасах, где можешь оказаться на следующий день, то стараешься предусмотреть многие варианты. Тем более от сумы и тюрьмы не зарекаются. Особенно учит подобному жизнь. Довелось в очередную революцию у негров посидеть в местной тюрьме, пока новая власть разбиралась со старой. Думал, там и останусь. Но зарок себе дал, если выживу — научусь всему, что в таких ситуациях требуется. А в это время здоровенные имбицилы из мятежников чистили клетки для новых постояльцев. Старых не к стенке, а к длинной канаве вели, там под ржач расстреливали, а на их места новых посетителей загоняли пинками и дубинками. Концлагерь еще тот. И когда через месяц вышел на свободу, первое время еще долго готовился на все случаи жизни. Сегодня ты Князь, завтра грязь, и наоборот, причудливы жизненные ухабы.
В тайнике все было на месте. Вот,
Замок, к моему ликованию поддался с первого раза. Выщелкнулась дужка. Все я на свободе. Бегом бросился к куче барахла. Первым делом проверил свой пистолет, вновь загнал патрон в патронник, подобрал выпавший, вставил в магазин, тот на место и на предохранитель, убрал в кобуру. Порядок.
Что у нас имеется? А имеется целый арсенал. Из кучи почти сразу вытащил АК-103 в обвесе, проверил магазины спарки. Отщелкнул каждый от каплера, взвесил на руке, который тяжелее там соответственно патронов больше, некогда их выщелкивать, а потом набивать. Цемент в любой момент вернуться может. Вставил на место магазин, передернул затвор, и на автоматический режим. Почти бегом бросился обратно к камере, закрыл на замок дверь, чтобы через досмотровую прорезь железной двери, ведущий в эту тюрьму, не наблюдалось никаких отличий. Сам принялся выбирать позицию. Лучшая оказалась рядом с дверью. Мертвый сектор для просмотра, плюс дверь открывалась не до конца и зашедший обязательно будет ее закрывать обратно. В этом момент его и можно подловить.
Затаился. С каждой минутой мутило все сильнее. Так успею перегородится и не успею отомстить. Это злило. Весь мир сузился до сектора обстрела, а все мысли были только об одном. Убить! Убить тварь! Убить суку! Она хуже любого мутанта! Цемент! Будет цэ грунт! И ведь тварь, как в голове что уживалось не конфликтуя, идеологическую базу под убийство подвел, честный рейдер, Д’Артаньян.
Цемента подвела привычка. Да, как и меня в том мире, когда все идет все без сучка и задоринки, действуешь просто, не оглядываясь, не страхуясь. Оказалась даже моя предусмотрительность в виде защелкнутого на место навесного замка лишняя, он не заглянул в специальное смотровое отверстие, закрывающееся с той стороны. Долго ковырял в замке ключом, потом со скрипом открыл дверь, что-то втащил тяжелое, начал закрывать… До его затылка было меньше сорока сантиметров, поэтому я без обличительных и патетических речей просто надавил на спусковой крючок автомата, отсекая три патрона. Надо отдать должное, этот рейдер был матерым волчарой, в последний момент что-то почувствовал, я видел, как напряглось его тело, но ничего тот больше сделать не успел.
Остроносая тяжелая пуля на скорости примерно семьсот метров в секунду вонзилась в затылок, плеснув красным на пол и стены, отрикошетив со звоном от железной двери, улетела куда-то дальше по коридору. Остальные две пули, пролетев мимо цели, едва не поразили меня самого точным рикошетом. Одна прожужжала рядом с ухом, которое ощутимо обдало потоком воздуха, вторая не понял, но тоже близко. Впрочем, мне было плевать. Главное, своей цели я достиг! Таланты Улья не помогли в данном случае Цементу. Без мозгов даже, как он говорил, матерая элита не живет, хотя у него получалось.
Последнее, что успел сделать, прежде чем сдаться заразе, с которой организм боролся с переменным успехом, закрыть дверь на ключ. Потом опустился по стенке на пол. Одна из самых радостных мыслей была донельзя злорадной и абсолютно антигуманной. После перерождения я сожру труп своего врага… Главное до той девочки в камере не добраться. Спасибо тебе милая, без тебя вряд ли я смог это сделать. Даже после смерти смогла помочь. Вон как тогда меня подвигло на поступок. Стоп! Если я превращусь в мертвяка и сожру Цемента, то эволюционирую. А, если смогу сломать дверь в камеру? Там же будет для меня корм! И эта девушка.