S-T-I-K-S. Змей
Шрифт:
Полковник посмотрел и сморщился, - “не хочет уходить отсюда” - прочитал Оружейник.
– Слушай, мне уже давно бежать нужно, оружейку сам посмотри. Думаю, тебе будет приятно и удивительно. В общем, ты в неплохой норе. У всех телефонов в бункере есть экстренные списки, там и мой на всякий. Нужно будет что-то, звони. Комбезы сегодня же закажу. Твой размеры я еще помню. Все, бывай брат, - и полковник стремительно пошел к лифту.
Двери лифта распахнулись, полковник обернулся и еще успел сказать:
– Боезапас не жалей, жги сколько душе угодно, из чего угодно...
Все, он остался в так нужном ему Раю, один.
[1] Паралич обеих конечностей.
[2]
[3] Высокоточные Швейцарские станки.
Глава вторая Шизофрения, или еще какая Хрень
Впервые, с той трагичной для него ночи в Персидском заливе он чувствовал себя как-то уравновешенно, спокойно. Девять дней он уже здесь и ему нравится. Вчера, наконец, ушли Атомщики и спецы по установке регенерации воздуха. Долго по очереди жали руку, желая удачного эксперимента и личного здоровья, мило и как-то виновато улыбаясь. Оружейнику они нравились, эти научники в белом, эти люди из какого-то другого мира. Приятно было с ними общаться: тактичные, обходительные даже застенчивые в чем-то, и в тоже время, темпераментно увлеченные своим делом, хорошие, непостижимо умные люди.
“Все, один. Целый год одиночества. Мечта сбылась”, - кто бы знал, как он устал от людей.
Следующим утром он проснулся рано, давненько он так не высыпался, прошедшей ночью он не срывался в пропасть, его ни пытали, ни казнили, ни умерщвляли различными предметами, кошмары-вороги почему-то покинули свой пост.
– Я люблю тебя Бункер!
– громко крикнул Оружейник, не боясь, что кому-то помешает.
– Красота!
– потянулся, сполз на пол, извернувшись, натянул высокие овчинные чуни, закрепив их к голени скотчем, следом широкие кожаные наколенники и налокотники, сделанные им самим из сыромятины, более похожие на средневековые поножи и наручи. Ну, вроде как удобно, проделав несколько упражнений в таком снаряженном состоянии, ужом двинул в туалет, а следом в душ, там конечно пришлось разоблачиться. Вернувшись в спальню, тестер прорывных технологий, надел один из парусиновых комбезов, добротно изготовленных для него пошивочный цехом полковника, а поверх всю свою амуницию, которую в шутку называл латы полоза, тщательно закрепив ее скотчем, дабы ничего не выбилось при движении по-пластунски. Добрался до платформы, привычно, доступными физическими упражнениями притязал себя примерно с час, следом уже привычно туалет и душ. По быстрому добрался до столовой, глотнул поливитамины, сделал себе кофе, разбавил баночным молоком, открыл ветчины, добавил к этому пару галет. Умял в свое удовольствие. Рядом Тигра с удовольствием наминала ветчину.
Он лежал на платформе, было удобно и тепло, пахло свежеструганой лиственницей и оружейным маслом. Он уже перетащил сюда, как говорится, поближе к сердцу, и снайперскую винтовку «Корд» и одноименный пулемет и даже пару Стечкины, периодически перебирая их до последнего винтика и обратно любовно нанося смазку, по ходу замечая изъяны массового производства, обдумывая пути исправления и улучшения изделия. Это нехитрое занятие, казалось бы, монотонное занятие, всегда помогало ему, даже в очень сложных ситуациях достичь какой-то внутренней гармонии - будто молитва. Повод понервничать сейчас был. Ожидание, когда же начнется это действо, из-за которого он здесь как речной рак, проверяющий качество воды, расшатывало. О том, что проект может сорваться, думать даже не хотелось. Для него теперешнего,
Что он знал о запуске, по правде сказать, немного - собственно ничего. Должен прозвучать тревожный сигнал, и загореться вон тот на своде красный плафон, следом продувка, предупредили, будет шумно, затем герметизация, включение всех систем, все. Да, еще красный плафон должен стать зеленым, явный признак штатно работающих систем - автоматика. Оружейник засмеялся над собой, сотрясаясь, уткнувшись лбом в брус. Что может знать речной рак о водоканале и его работе, будучи хорошим, наглядным биодатчиком пригодности подаваемой городу воды.
Вспыхнул красный плафон, заголосила сирена. Все его естество привычно отреагировало, адреналин, будто вскипел в крови, он на одних руках подскочил, сработали вбитые годами боевые рефлексы. Подсознание, почему-то до сих пор, не хотело признавать, что ног, можно сказать нет, и он кулем повалился на платформу.
– Полоз не может прыгать и бегать он должен ползать, - сквозь плотно сжатые челюсти прошипел Оружейник.
Зашумело, будо лес под сильным ветром.
– Продувка мать его! Держись Тигра!
Он вынужден был вжаться, прихватив одной рукой крупнокалиберную винтовку, стоящую на сошке, второй, клетку с Юнгой, ее потащило по платформе, не говоря уже о мелочевке: патронах, магазинах, цинках, которых просто, как сухие листья снесло к бордюру.
– Вот дают. Бляха! У них там точно что-то пошло не так. Нагнетаемый воздух, был какой угодно, но только не для дыхания, он был какой-то плотный, словно насыщенный прогорклым маслом вперемешку с серной кислотой. Оружейник даже закашлялся от сильного кислого привкуса во руту.
– Эй! Эй! Подопытные человек и крыса, Мать вашу, заявляют протест!
– он кричал, ругался все тщетно. Хотя сомнений не было, здесь должны быть и камеры и микрофоны и они должны были его слышать, ну или видеть. До экстренных телефонов он дополз быстро, они не работали, облом со связью его почему-то не удивил. И тут он увидел это. Было, от чего перестать орать и пытаться привлечь к себе внимание, чего уж там, когда от двери с “жизнеутверждающим” знаком «Радиация», буквально ползло какое-то золотое свечение со вспыхивающими, кратковременными то тут, то там искорками. Из уст вырвалось только вот это:
– Мдя, Пиз...ц однако.
Спокойно дождаться этого искрящегося и будто живого смога, выучка не позволила. Миха схватил клетку с Тигрой и перевалился через бордюр платформы. Удар о бетонные шпалы пришелся на ноги, он ничего не почувствовал и шустро пополз к самому удаленному месту от реактора. Юнга не смотря на юный возраст, стойко перенесла встряску и кувырки. Вцепившись намертво в прутки клетки, в стиле дам, впервые пришедших покорять крутые Американские горки, ну там, ошалелые глаза и вздыбленные волосы, в нашем случае - конечно шерсть.
– Матрос не ссать, - орал Оружейник.
– Мы еще покочевряжимся, морскую пехоту просто так не возьмешь, едрена вошь.
Ползти и держать в одной руке клетку, оказалось то еще занятие, обхохочешься. Подобное мазохистское бегство тоже когда-нибудь приходит к завершению. Вот и все, конец пути. Тут тебе и тупик, и самый крайний стенд для стрельбы. Проверил. Штаны на месте, тапочки тоже остались с хозяином, клетка с юнгой присутствует. Надо же, оказалось, экстренная эвакуация прошла штатно, и без потерь. Ну вот и оно, его место, рядом с мишенями, что ж символично.