С тех пор, как уснула моя красавица
Шрифт:
«Да, и мне надо с ней поговорить». Рут подалась вперед, отталкивая молодого человека, загородившего ей вход в квартиру. Тот отступил, и она оказалась в гостиной. Рут быстро огляделась по сторонам. Симус всегда твердил о том, какой кавардак в квартире у Этель, но эта комната сияла чистотой. Вокруг, конечно, чересчур много бумаг, но все они сложены в аккуратные стопки. Прекрасная старинная мебель, Симус рассказывал о том, как он покупал для нее кое-какие вещи. "А я живу среди всякой рухляди, " — с тоской подумала Рут.
«Я Дуглас Браун». У Дуга появилось какое-то неприятное предчувствие. Что-то в самой этой женщине и в том, как она появилась в квартире, заставило его
«Нет. Но я настаиваю на немедленном разговоре с ней. — Рут решила представиться. — Я жена Симуса Ламбстона и я пришла забрать последний чек, который он ей выписал. Начиная с этого дня, твоя тетя больше не будет получать алименты».
На столе лежала целая стопка почты. Почти на самом верху она заметила белый конверт с темно-красными краями. Этот почтовый набор — подарок Симусу от дочерей на день рождения. "Я забираю это, " — сказала она.
Прежде, чем Дуг успел остановить ее, конверт уже был в руке Рут. Она раскрыла его, вытащила содержимое, внимательно рассмотрела бумаги и, разорвав в клочки чек, снова вложила письмо в конверт.
Пока Дуг Браун остолбенело смотрел на все это, пораженный, она залезла к себе в сумочку и извлекла оттуда две половинки разорванной Симусом стодолларовой банкноты. "Ее, похоже, действительно, нет дома, " — сказала она.
«Какая потрясающая наглость! — встрепенулся наконец Дуг и выхватил из ее рук деньги. — Я бы мог сейчас вызвать полицию».
«На твоем месте я бы не пыталась, — ответила Рут. — Дай сюда». Она забрала разорванную купюру назад. «Скажешь этой паразитке, чтобы она ее склеила и заказала роскошный обед по случаю прощания с моим мужем. И еще скажешь ей, что больше она ни цента от нас не получит, а если попытается протестовать, то ей придется об этом горько сожалеть до конца своих дней».
И не оставляя Дугу возможности что-либо ответить, Рут подошла к стене с фотографиями Этель и начала их рассматривать. «Она создала себе прекрасный имидж, занимаясь черт-те чем, что не имеет даже конкретного определения, разъезжает, собирая эти проклятые награды; был единственный человек, котоый пытался относится к ней, как к женщине, как к живому существу, а она сживает этого человека со свету». Рут повернулась лицом к Дугу: «Лично у меня она вызывает жалость. Я знаю, что она думает о тебе. Я, мой муж и мои дети платим за то, что она водит тебя по роскошным ресторанам, так тебе мало — ты еще и крадешь у этой женщины. Этель рассказывала моему мужу про твои проделки. А я одно могу сказать — вы друг друга стоите».
С этими словами она ушла. С помертвевшими губами Дуг рухнул на диван. Кому еще Этель разболтала о том, что он прикладывал руку к алиментам?
Не успела Рут ступить на тротуар, как ее окликнула какая-то женщина, стоявшая на крыльце дома. Рут разглядела, что ей едва за сорок, что ее светлые волосы взбиты в модный теперь беспорядок, что ее свитер и прямые брючки смотрятся очень стильно, и что на лице у нее написано неприкрытое любопытство.
«Простите за беспокойство, — начала женщина. — Меня зовут Жоржетт Веллс, я соседка Этель, и я за нее беспокоюсь». Худенькая девочка-подросток, открыв дверь, сбежала со ступенек и остановилась рядом с Веллс. Увидев, что Рут стоит перед квартирой Этель, она быстро спросила: «Вы подруга миссис Ламбстон?»
Рут была абсолютно уверена, что это та самая девчонка, которая так насмешливо говорила с Симусом. У нее в желудке резко что-то сжалось из-за глубокого страха, смешанного с внезапной острой неприязнью к этим двум. Почему эта женщина беспокоится об Этель? Рут вспомнила
«Да, — сказала Рут, стараясь придать любезность своему голосу. — Я удивлена, что не застала Этель, но разве есть какие-то причины для волнений?»
«Дана, отправляйся в школу, — приказала мать. — Ты опять опоздаешь».
"Я хочу послушать, " — надула губы Дана.
«Ну, ладно, ладно, — нетерпеливо оборвала ее миссис Веллс и снова повернулась к Рут. — Там происходит что-то необычное. На прошлой неделе явился ее бывший, обычно он посылает алименты по почте или приходит пятого числа. Поэтому, когда я увидала, как он здесь что-то вынюхивал в четверг после обеда, я подумала, что это странно. Было только тридцатое, и я удивилась, чего это он так рано? Ну, я вам скажу, они орали друг на друга так, что слышно было, как будто мы в одной комнате».
Рут с трудом овладела своим голосом. «Что же они говорили?»
«Да я просто имела в виду, что слышны были крики, а вот слов я разобрать не могла. Я уже было спустилась по лестнице, ну, на тот случай, если Этель понадобится помощь...»
«Нет, милочка, тебе просто захотелось послушать», — подумала Этель.
«...но в это время зазвонил телефон, это была моя мама из Кливленда, она мне рассказывала про сестру, которая сейчас оформляет развод, — и целый час она говорила без умолку. А потом уже все закончилось. Я позвонила Этель. Вообще-то она смеется над своим бывшим. Как она его копирует — это бесподобно! Но телефон не отвечал, поэтому я решила, что она ушла. Вы же знаете Этель, вечно куда-то спешит. Но обычно она говорит мне, если уезжает больше, чем на пару дней, а тут — ни слова. Теперь в ее квартире обосновался племянник, и это тоже необычно».
Жоржетт Веллс сложила на груди руки. «Прохладно; правда, ненормальная погода? Я знаю, что все эти лаки для волос портят атмосферу. Ну, неважно, — продолжала она в то время, как Рут не сводила с нее и Даны глаз, ловя каждое слово. — У меня очень странное ощущение, что что-то произошло с Этель, и что здесь не обошлось без этого слизняка, ее бывшего».
«И не забывай, мама, — вмешалась Дана, — что он снова приходил в среду и явно чего-то боялся».
«Да, я как раз собиралась сказать, что ты еще видела его в среду. Это было пятое, значит, он мог принести чек. А потом я видела его вчера. Ну скажите, с чего ему было возвращаться? Но никто не видел саму Этель. Я просто начинаю думать, что он что-то с ней сделал, и, может, оставил что-то вроде улики, и это его беспокоит». Закончив свой рассказ, Жоржетт победно улыбнулась и попросила Рут: «Как друг Этель, помогите мне решить, стоит ли звонить в полицию и сказать им, что у меня есть подозрения, что мою соседку убили?»
В пятницу утром Китти Конвей позвонили из госпиталя: заболел один из водителей-волонтеров, не может ли она его заменить?
Китти вернулась домой лишь во второй половине дня, быстро переоделась в спортивный костюм и кроссовки и поехала в Моррисон-Стэйт парк. Тени уже становились длиннее, и всю дорогу она рассуждала сама с собой, не лучше ли подождать до утра, но в то же время продолжала ехать и наконец добралась до парка. За последние несколько дней солнце подсушило щебеночное покрытие на стоянке и тропинках, но на заросших лесом участках приходилось идти по влажной грязи.