С тобой не соскучишься
Шрифт:
...Хмурым осенним днем постучали в калитку, робко, несмело.
Майка выглянула за ворота. Там стояли очередные беженцы. В тот год их много было. Согнанные с родного места беспорядками в родной республике, простые люди шли по дорогам России в надежде на лучшую жизнь, побираясь, прося подаяние. В богатые дома стучали редко. Но иногда осмеливались. Андриана не любила нищих. "Работать пусть идут!" - ворчала она, когда сердобольная Майка пыталась им помочь. И в этот раз под воротами стояло трое измученных людей. Старый седой человек с равнодушным отрешенным лицом. Нерусская усталая женщина
– - Кто там?
– спросила она.
– - Очередные нищие, - робко ответила Майка.
– - Майка, Майка, зачем ты так называешь людей? Мы все можем оказаться на их месте. Ты им что-нибудь дала?
– - Нет. Андриана сердится. Ты знаешь. Я вчера цыганке хотела дать хлеба, она начала ругаться.
– - То цыганке, которая требовала денег, а хлеб потом выбросила, - подумала Вероника.
– Эти, похоже, нуждаются сильно.
– - Да и лишних денег у нас нет, чтобы давать подаяние, - продолжала Майка.
– - Нет, - согласилась Вера.
– Поесть вынеси им. Если откажутся, тогда гони.
Майка вынесла людям несколько вареных яичек, полбуханки хлеба, кусок соленого сала, несколько огурцов.
Женщина поклонилась, поблагодарила на своем языке. Девочка жадно смотрела на еду. Отойдя в сторонку, беженцы, несмотря на холод, сели под дерево на землю, начали кушать. Вероника видела в окошко: голодные они. Девочка накинулась на еду с жадностью волчонка, моментально проглотила яичко, посмотрела голодными глазами на второе, женщина отдала ей свое, от которого откусила пару раз, девочка, отказываясь, замотала головой, показала на грудного ребенка и стала есть хлеб. Женщина старалась есть, не торопясь, с достоинством. Старик жевал равнодушно, но подобрал все крошки. Женщина поднесла к груди ребенка. Тот плакал и не хотел сосать грудь.
– - Молока у неё что ли нет?
– подумала Вероника.
Женщина достала копейки, что были у неё, стала считать. Девочка замерла, глядя на женщину. Все также отрешенно и равнодушно сидел седой старик. Слезы потекли по лицу нерусской женщины, она сунула в рот ребенку хлебную корочку. Тот затих, начал сосать хлебушек, потом выплюнул и снова расплакался.
– - Надо отнести им молока, - сказал чей-то голос.
Вероника вздрогнула. Рядом была Андриана. Вера не заметила, как та появилась. Она тоже смотрела в окно.
– - Кровью сердце обливается, - сказала женщина.
– Сил нет смотреть на стариков и детей. Ведь умрет у них ребенок, умрет. И девчонка долго не продержится, худа больно. Тоже умрет. Вон, вся синяя.
– - Умрет, - согласилась Вероника.
– - Иди, помоги им, - сказала Андриана.
Вероника вышла за ворота, протянула пакет молока. Благодарно заохала женщина. Заговорила гортанным языком.
– - Молоко надо же подогреть, - пронеслась мысль у Вероники.
– Пакет из холодильника. Простудится ребенок, заболеет, если уже не болен. О чем я думала, когда несла этот пакет?
Мать ребенка, наверно, размышляла о том же. Она спрятала
– - Нет, дедушка, - ответила Вероника.
– Нет у нас мужчин в доме. Нет обуви.
Её поняла девочка. Она что-то сказала старику. Женщина перевела усталые глаза на дочь. Надо уходить. Девочка же смотрела внимательно на Веру. У неё были умные глаза, совсем недетские, измученные, как тогда у больной Лейсе. Снова, как несколько лет назад, в сердце женщины плеснулась жалость.
– - Идите за мной, - кивнула им Вероника.
– Идите. Скажи, чтобы вошли, - сказала она девочке, думая, что женщина и старик не говорят по-русски, хотя у старика были славянские черты лица.
Она сделала приглашающий взмах рукой. Люди стояли. Тогда Вероника потянула за рукав старика: "Пойдемте со мной, дедушка!" Старик медленно пошел, опираясь на сучковатую палку. Вера привела людей во двор.
– - Майка, надо ребенка накормить, - сказала она подруге, которая с испугом следила за Вероникой.
– Подогрей молока! Нет, лучше свари детскую смесь. У нас ведь есть.
– - Они же беженцы, может, и нерусские, - тихо сказала Майка.
– - А нас с тобой спасал врач тоже из беженцев, только ему больше повезло, чем этим. Ему дали в России работу и комнатушку для жилья. Он, считай, подобрал нас с тобой на улице, положил в больницу, когда мы бежали, не зная куда?
– зло бросила Вероника.
Майка виновато и робко замолчала. Вере стало неудобно: и так в жизни досталось подруге, и она еще орет на неё. Но Майка уже пошла в летнюю кухню, позвала туда женщину с ребенком, который продолжал слабо плакать и упорно выплевывал корочку хлеба. Вероника задумчиво смотрела на старика. Выехала на своей коляске Андриана. Старик посмотрел на сидящую в инвалидном кресле женщину. Пытался что-то сказать, но губы и язык его не слушались, он замолчал. Вероника вопросительно смотрела на худенькую девочку с серо-зелеными умными глазами. Похоже, только она одна говорит по-русски.
– - Мы скоро уйдем, - тихо сказала девочка.
– Мама только накормит маленького братика теплым молочком, что вы дали. Алик уже второй день ничего, кроме воды и хлебушка не сосет. У него от этого болит животик, а у мамы нет больше молочка.
Вероника улыбнулась и хотела погладить по голове девочку, но тут же отдернула руку.
– - А вдруг у неё вши?
– подумала она.
Одежда была на девочке старая, но не очень грязная. Похоже, мать изо всех сил старалась следить за чистотой. Андриана вопросительно глянула на Веронику, медленно произнесла:
– - Ночью уже заморозки. Как вот их сейчас выгнать на улицу?
Вероника поняла все.
– - Андриана, нам сторож давно нужен. Вчера кто-то пытался залезть во двор, пока нас не было. Да и Майке тяжело одной с двумя детьми и с тобой... Она вся исхудала. Двор убирать некому, посмотри, какой беспорядок в саду...
– - А на твою зарплату прокормим всех?
– спросила Андриана.
– - Попробуем, - ответила Вероника.
– Только как сказать, что платить мы им не будем.
– - Так и скажи.