С тобой не соскучишься
Шрифт:
– - Вера, - робко перебила её подруга, - Вера, я кое-что нашла. Не лучший вариант, но другого пока нет. Может, ты не будешь сердиться? Здесь, на окраине города, живет одна очень состоятельная дама, правда, парализованная, у неё ноги не ходят; она искала себе сразу двух работниц: сиделку и домработницу. У неё никто долго не задерживается, говорят, невыносимый характер, мало платит. Она согласна взять нас на работу даже с маленькими детьми. Правда, платить будет копейки, но проживание в её доме, еда за её счет. Дом богатый, на окраине города, огромнейший забор вокруг, ничего не видно с дороги. Вер, я ведь дала согласие. За нас двоих. Ты уж иди в домработницы, а я буду сиделкой, горшки выносить, или наоборот.
– - А еще лучше не будем делиться, что и кому делать, - решительно улыбнулась Вера.
– У нас ведь еще дети. Вдвоем и за детьми присмотрим, и с домом справимся, и с дамой. Приручим её. Еще наследство нам оставит. Едем.
Они взяли такси и направились в восточный район города, к богатым особнякам.
Майя уже была у богатой дамы своим человеком. Она позвонила в массивную калитку, послышался приятный грудной голос:
– - Кто там? Майечка, это ты?
Голос показался знакомым Вере.
– - Неужели обладательница такого красивого голоса может быть ведьмой?
– подумала женщина, вспоминая, у какой актрисы она могла слышать подобные интонации.
– - Я, я, Майя, - ответила подруга.
– - Встретила сестру с детьми?
– - Встретила.
– - Заходите.
Отворилась массивная калитка, пропуская женщин с большой двухместной коляской. Вероника, когда закрылась за ней калитка, впервые почувствовала, что опасность немного отступила от неё, словно осталась там, за массивным забором. В это время заплакала Маруся, дочь Веры. Женщина наклонилась, успокаивая её. Дочка продолжала кукситься. Ей пора было кушать. Пришлось взять на руки. Когда женщина разогнулась от коляски, на неё смотрело в упор знакомое красивое женское лицо восточного типа, со следами усталости.
– - Андриана, Бог ты мой, это ты?
– ошеломленно произнесла Вероника, глядя изумленными глазами на сидящую в инвалидном кресле женщину лет пятидесяти.
– - Да, это я, - несколько торжествующе произнесла черноглазая седая женщина.
– Поистине, неисповедимы пути господни. Разве могла я подумать, что Вероника Переметьева войдет в мой дом? И не просто войдет, согласится стать служанкой, согласиться горшки за мной носить? Крепко генеральскую дочь прижало! Я тебя не сразу узнала. Ты теперь брюнетка, очки черные нацепила, нет твоей длинной потрясающей косы. А говорила: никогда не отрежешь. Ты и Олега на эту косу поймала. Ему всегда нравились длинноволосые и длинноногие блондинки.
– - Извини, Андриана!
– решительно повернулась женщина.
– Я уйду сейчас. Майечка, ты оставайся. Работай. Хватит с тебя мытарств. Андриана сумеет тебя защитить. Она сильная женщина. Ты не смотри, что она в коляске. Она любого оттреплет по первое число. Я пойду дальше одна. В этом доме вряд ли мне будут рады. Мне здесь нет места!
– - Стой, - привычные властные ноты прозвучали в голосе Андрианы.
– Не смей уходить. Я тебя еще не отпустила. Ты же рвалась всегда поговорить со мной, особенно, когда я лежала по больницам. Сколько раз я тебя прогоняла?
– - Всегда прогоняла!
– - Правильно. Давай сейчас поговорим! Я теперь этого хочу!
Она пристально смотрела на молодую, красивую женщину, на плачущего в её руках ребенка. Вероника думала:
– - Донесешь Артуру, что я была здесь, я тебя загрызу. Приду ночью, днем, утром или вечером и загрызу, как волк собаку, удушу, убью, если что случиться с моей маленькой Марусей.
Она, занятая своими мыслями, не сразу услышала слова Андрианы:
– - Почему плачут дети? Почему вы их не успокоите? Что стоите, как истуканы?
Вера машинально отметила, что Славочка тоже залилась плачем, что застыла испуганная мать девочки. Да, нескоро она научится не бояться людей.
– - Девочкам есть пора, - робко пролепетала ничего не понимающая Майя.
– Да и мокрые к тому же. Надо сменить пеленки.
– - Так покормите! Перепеленайте! Что стоите, как истуканы? Пройдите в дом, на кухню. Молоко у меня есть. Кашу сварите.
– - Нет, не надо каши, - быстро проговорила Майя.
– Девочки на грудном вскармливании.
Майка схватила свою Славочку, отошла в сторону на скамейку, присела, все дни женщина сцеживала молоко, и сейчас переживала, как её девочка возьмет грудь. Ничего, взяла! Славочка вцепилась в сосок с жадностью, Майке даже стало больно. По худенькому лицу измученной женщины текли слезы. Но почему столько несчастий свалилось на неё в этой жизни. Будто Господь Бог задался целью не дать Майке покоя, уничтожить её и Славочку. Хорошо, что им встретилась Вероника, она сильная, решительная... Нет, Майка не останется без Веры, уйдет с ней. Без Веры страшно жить в этом мире. Вероника умная, знает, что делает, она первая, кто стал помогать Майке просто так, по-человечески. Хотя и проводник в вагоне, и врач, и, особенно, Люси тоже помогли просто по-человечески, один довез до города, второй взял в больницу без денег, стал лечить её девочку... А Люси просто спасла малышку от всех горестей. Перед глазами молодой женщины возникло мудрое лицо слепой провидицы Лейсе, её чуткие рки, гладящие ребенка... Люси очень помогла Славочке.
– - Что стоишь?
– прикрикнула Андриана на застывшую Веронику.
– Отдай ребенка Майке, пусть покормит.
– - Я сама могу покормить, - ответила женщина.
– Зачем Майке-то? У меня есть молоко.
– - Тогда в чем дело? Чего стоишь? Я уже говорила, если надо, пройди в дом, на кухню...У меня есть хорошее деревенское молоко... Подогрей, кашу свари...Манную...
– - Нет, не надо молока. И в кухню я не пойду, я лучше здесь. В твоем доме мне нет места, - ответила Вероника, думая, что отсюда, с улицы, легче уйти. Не дай Боже, в доме Веронику запрут, вызовут Артура. И Маруся окажется на кладбище рядом с Олегом. Артур - подлец вселенского масштаба, разыграет похороны по всем нотам, рыдать будет, бросаться на могилу... Наверняка, когда хоронили Олега, стоял в глубокой задумчивости, сгорбившись, в глаза мыла пихнул, чтобы были видны следы слез. Извел Артур Олега. Очередь Вероники и Маруси - их он расчетливо и равнодушно пристрелит. Вероника давно ему мозолит глаза. Ведь не сдохнет сам от своих наркотиков, от СПИДа... Будь он трижды проклят...
Женщина предусмотрительно отошла к скамейке, что была поближе к калитке, присела и приложила девочку к груди. Та довольно зачмокала.
– - Вот так фокус, ты кормишь грудью? - несколько удивленно прокомментировала Андриана.
– Это, выходит, твой ребенок? Ты сама родила?
– - Мой, - буркнула Вероника.
– Я что родить не могла, по-твоему. Я все-таки женщина.
Андриана вдруг засмеялась, прямо закатилась, смех был добродушным и каким-то старушечьим.
– - Верка, ты их сделала! Ты их всех сделала! Всех Переметьевых! И Олега, и Артура!
– Андриана прямо взвизгнула от смеха.
– И их покойную дуру мамашу. Пусть перевернется в гробу старая ведьма!
Вероника непонимающе подняла голову. Андриана продолжала хохотать:
– - Только сама ничего не говори... Все равно правды не скажешь.
– - А чего тут говорить, вся правда здесь: вот я, вот Маруся, дочка...
– - Ты родила Олегу наследника. Ой, не могу...
– стонала Андриана от смеха.
– Исполнила мечту идиота. Продолжатель фамилии, наследник...
– - Наследница, - тихо поправила Вероника.
– Девочка...
– - Пусть наследница, пусть девочка... И тебя Артур за это не прикончил?