С тобою сердцем говорю. Выпуск 1
Шрифт:
У входа в грот кого-то ждали ласты. Того, кто был внутри. Ей говорили, что пещерка маленькая и озерцо в ней чуть больше джакузи. Наверное, там могут поместиться двое или трое, но оказаться с посторонним в одной ванне никому не хотелось. Здесь было принято ждать своей очереди. Она спустилась к морю и стала плескаться у берега.
Однако из пещеры слишком долго никто не выходил.
Она поднялась к тёмному входу, откуда сильно тянуло сероводородом, и осторожно спросила, по-английски, ведь там мог оказаться кто угодно – грек, русский,
– Hello, are you okay?
Ответил тёплый мужской голос:
– Yes, of course. I’ll go out in a minute.
И хотя тот, кто скрывался в пещере, правильно построил фразу, она поняла, что это русский.
Он действительно вышел через минуту. Невысокий, широкоплечий, узкобёдрый. И красный, как вытащенный из кипятка рак, – он явно пересидел в сероводородной ванне. Такими кирпично-красными изображали мужчин минойцы на своих фресках.
– Excuse me… – начал было он, сразу не признав в ней соотечественницу, но тут же поправился: – Место свободно. Извините, если заставил ждать.
– Да что вы! Я и вообще не знаю, решусь ли туда зайти.
– Нет, вы попробуйте. Очень полезно для здоровья. Я принимаю по две ванны в день. Единственное, что спасает от артритов и остеохондроза.
«Не очень-то он похож на страдающего остеохондрозом», – отметила она, мельком глянув на него. А он смотрел на неё прямо, не отрываясь и не таясь.
– Хотя, – он улыбнулся, – вы ещё молоды, вам не понять.
Лицо у него было усталое, но не расплывшееся, а твёрдое, с несколько выдающимся, как будто бросающим вызов, подбородком, с морщинками в углах неярких глаз и около ушей.
Она подумала, что они ровесники. А вслух сказала:
– Ну что ж, рискну.
И вошла в грот. Привыкнув к темноте, осторожно продвинулась вперёд и увидела тускло мерцающее озерцо. Ей пришлось слегка пригнуться, чтобы подойти ближе. Она опустила ногу в тёплую жижу, но погрузиться в неё так и не решилась. Представила, как скала над ней сотрясается и трескается, камни обрушиваются и заваливают вход, и выскочила из пещеры.
Её новый знакомый уже спустился к берегу и надевал ласты. Он обернулся и сделал неопределённое движение рукой, вроде неоконченного взмаха.
А она в обратный путь не торопилась. Обошла берег и нашла местечко между скал, где можно было лечь на плоском валуне, вытянувшись почти в полный рост. Ни с моря, ни с берега лежащего не видно. Пока вокруг никого нет, не возбраняется на время освободиться от купальника, спуститься к морю и окунуться голышом.
Вечером, обойдя с тыла сероводородную лечебницу на горе и сойдя с обрыва по оставшимся ступеням, она сбросила вниз циновку и на следующее утро блаженствовала в уединении с полным комфортом.
Солнце, пылающие камни. Синий небесный купол – парашют, несущий Землю во Вселенной, откуда море кажется голубоватой каплей на ладони. Наполненность и одновременно пустота времени, сладость и горечь. Магия греческого пейзажа, созерцание которого почему-то порождает
Снимая в своём укрытии мокрый купальник, она неосторожно встала во весь рост и попала в поле зрения мужчины, поднимавшегося к пещере. Того самого, что заговорил с ней накануне. Он глянул на неё и не сразу отвёл глаза, а она присела за камень.
И почему-то стала представлять, кем может быть этот мужчина в обычной жизни. И как она могла бы познакомиться с ним и даже начать встречаться. У него тёплый взгляд и твёрдое тело. И наверняка он несвободен, есть у него жена и дети, может, и внуки. Это у неё нет внуков, потому что её дочь, которую уход отца ранил гораздо больше, чем её саму, не торопится выходить замуж, тем более заводить детей.
И живут они, конечно, в разных городах. Возможно, завтра-послезавтра он уедет.
Она сидела на циновке и смотрела, как бегущая волна ударяет в глыбу с почти идеально круглой промоиной, точно проделанной сверлом, и сквозь неё с силой устремляется струя, а потом вода отступает и снова образует волну. Как будто эта струя была фаллосом, страстно проникавшим в отверстие снова и снова.
Из-за плеска моря она не слышала, как он поднялся к её убежищу и постучал о камень, который её скрывал. Тогда он спросил громко:
– К вам можно?
Она обернулась полотенцем и ответила, как будто он постучал в её дверь:
– Войдите.
Дальнейшее произошло так быстро, что оба не сразу пришли в себя. А когда решились глянуть друг на друга, то одновременно расхохотались. Легко и беззастенчиво. Он, обычно чрезмерно щепетильный, не чувствовал себя виноватым за то, что пошёл на приступ безо всяких предисловий. А она не смущалась тем, что так легко сдалась.
Чуть позже он спросил:
– Так как тебя зовут?
– Греческим именем – Елена. А тебя?
– Греческим именем – Александр.
…Дочь царя Геро по воле родителей готовилась стать жрицей Афродиты и жила уединённо в башне у моря. Они увиделись с Леандром в Сеете на празднике в честь прекрасной богини и, пронзённые стрелами Эрота, воспылали взаимной любовью. Но родители Геро никогда не согласились бы на их брак. Они тайно стали мужем и женой. Каждую ночь Леандр переплывал Геллеспонт – между Сестом и Абидосом пролив самый узкий. А путеводной звездой среди волн служил ему факел, который Геро зажигала в окне своей башни.