С того берега
Шрифт:
Учар открывает глаза. Он видит перед собой небо утреннее, позолоченное солнцем, ясное-ясное небо, видное до самого донышка. И склоненное над собой лицо Федосьи. Да,
— Ну, легче стало? — спрашивает она.
Учар вспоминает теплый дождь, и слабая улыбка трогает губы.
— Ты плакала надо мной? — едва слышно спрашивает он.
— Тебе нельзя говорить. Молчи и терпи, — шепчет Федосья и снова берется за весла. Рыжеватые ее волосы развеваются на ветру, лицо озабоченно, серьезно. Она гребет изо всех сил, и слышно, как шумит вода у бортов. Кажется, самое опасное место уже проплыли, но волны все еще сильные, и течение быстрое. Брызги летят Учару в лицо, остужают боль.
«Раз Федосья рядом, то все будет хорошо, — думает Учар и успокоенно закрывает глаза. — Она сильная». Он слушает журчанье струй Катуни и улыбается, и хотя его глаза закрыты, видит тот берег. Там, на берегу, стоят Салкын с Шыранкай, взявшись за руки, и ждут, когда лодка подплывет к ним.
И Учар наперед, через время, слышит радостный голос Салкына:
— Я знал, что ты вернешься, Учар. Мы ждали тебя.
— Я вернулся.
— Это хорошо. Мы вместе будем строить новую жизнь. Правда ведь, Учар? Правда, Федосья?
— Правда, — отвечает Учар.
— Правда, — как эхо, повторяет Федосья.
А пока скрипят уключины, туго шуршит вода у бортов. Гребет Федосья и гребет, с каждым взмахом весел-крыльев приближая лодку к той стороне, где нет батраков и богачей, где люди все равны, еде будущее каждого светло и надежно. А Учар приоткрыл глаза и любуется девушкой с зелеными, как катунская волна, глазами. Он улыбается и ждет, когда нос лодки мягко ткнется в песок родного берега.