С вечера до утра

Акимушкин Игорь Иванович

На юго-западе СССР, скажем на Украине, где-нибудь на поросшей кустами поляне, в темном грабовом лесу или дубняке, в ивняках у реки весной и все лето до осени скороговоркой кричит кто-то: «Крак-крак-крак…» Резко. Громко. Подумать можно, что птица какая-нибудь ночная. Пойдете на крик, приблизитесь осторожно, почти вплотную — вот он рядом! Но не видно… Еще шаг — кажется, рукой коснуться можно крикуна… Вдруг умолк, и тихо стало. Ищите в кустах уже не таясь, но никто не вспорхнул,

напуганный, не бежит, не шуршит, не пробирается…

Даже если и днем это «крак-крак-крак» услышите и подойдете тихо и незаметно к самому кусту или дереву, с которых исторгается «крак-крак-крак», увидеть никого все равно невозможно. Но не дерево же кричит…

Очень мал громкогласный крикун, и зеленый он, как лист, на котором сидит, прилипнув всеми пальцами четырех крохотных ножек. Концы пальцев кругленькие, расширены в диски, клейкие снизу от выделений особых желез — весьма ценное эволюционное приобретение для ловкого прыгуна в листве (до самых макушек забирается!). Квакша! Маленькая (с наперсток) древесная лягушка. Самец-квакша, раздувая темное горло (у самочки оно белое), кричит громко и очень похоже на голоса некоторых хищных птиц.

Квакша зеленая, как было сказано. Но это в окружении зелени. Если приходится ей жить в ином цветовом окружении, меняет в тон ему и свой наряд — может стать (иногда за несколько минут!) бурой, серой, светло-желтой или почти черной.

Только весной и в начале лета, в апреле — мае, живут квакши в воде, где и размножаются. Потом переселяются на кусты, деревья и травы с широкими листьями. Лишь затяжные дожди могут прогнать их отсюда в какие-нибудь подземные укрытия или обратно в воду (правда, некоторые самцы по непонятной причине и в хорошую погоду почти все лето живут в воде).

И еще интересно: головастики у квакш в зрелом возрасте, перед превращением в лягушек, уж очень большие. Прямо переростки! Длиной 5 сантиметров — с самых крупных известных науке взрослых квакш (и больше самых крупных головастиков травяной и остромордой лягушек, зеленой и обыкновенной жаб, которые великаны в сравнении с квакшей!). Правда, три сантиметра занимает хвост, которого, как известно, у взрослой лягушки нет. Но и оставшиеся два сантиметра — это много: ведь лягушата-квакши, в которых головастики-переростки превращаются, и того меньше. Это парадоксальное явление — когда личинки крупнее существа, в которое она позднее превратится, — у другой лягушки, южноамериканского псевдиса, еще более поразительно: сама лягушка — 7,5, а ее головастик — 28 сантиметров!

Головастики жаб, упомянутых выше, очень невелики: зеленой жабы — 3, 4, 5 сантиметров (длина с хвостом), а обычной, серой, еще меньше. Жабята, впервые покинувшие воду, тоже крохотные, лишь через много лет вырастают иные из них в весьма и весьма солидных, толстых и рослых амфибий. В 20 сантиметров длиной — редко, но попадаются серые жабы, самки. А самцы до самого преклонного возраста сохраняют известную «стройность» и тонкость тела (насколько это вообще для жаб возможно) и небольшие его размеры (до 8–10 сантиметров).

У жабы кожа бугристая, не гладкая, как у лягушки, бородавчатая, у глаз — две большие овальные выпуклости (околоушные железы — паротиды), рот беззубый [1] и тайная ночная жизнь. Лишь в сумерках вылезают жабы из подвалов, нор, пещер, из-под половиц сараев, из-под бревен и камней и прочих подобных укрытий, где прятались весь светлый день, терпеливо дожидаясь ночного мрака, прохлады и сырости. Где скачком, но чаще перебежками (жабьей рысью!), плотно прижавшись к земле и выбирая пути поукромнее, выходят жабы на охоту за насекомыми, слизнями, червями, большая часть которых — злейшие враги огородов, садов и полей. Польза людям от этих жабьих ночных похождений огромна: в США попытались приблизительно оценить стоимость услуг, веками, ночь за ночью, приносимых жабами лесному и фермерскому делу, — миллиарды долларов в год! Так что берегите жаб. Может быть, многим они и несимпатичны, гадки даже… Но великие друзья наши! Избиение жаб, которым, к сожалению, еще занимаются некоторые люди, — дикость, глупость и нелепая жестокость.

1

У лягушки, если попробовать ногтем, можно нащупать на верхней челюсти острые зубки.

Подобравшись к намеченной жертве, жаба не хватает ее ртом в быстром наскоке, как это, возможно, вам представляется. Нет, она «стреляет» языком! Жабий язык, как туго натянутая резинка, пулей вылетает изо рта и стремглав возвращается обратно с метко схваченной добычей. Путь туда и обратно совершается всего лишь за ¹/ ₁₅неуловимую долю секунды! Увидеть язык в момент атаки невозможно. Лишь слабый щелчок, похожий на приглушенный хлопок хлыста, да торопливые глотательные движения выдают жабу. Крупные тропические жабы способны поразить цель языком-самострелом за десять сантиметров.

В наших лесах, полях, лугах и садах промышляют ночами две жабы — обыкновенная, серая, и зеленая (на западе страны еще и камышовая, а в Прибайкалье и на Дальнем Востоке — монгольская).

Первая — цветом серо-бурая, желто-бурая или почти черная с темными (иногда и с розоватыми) пятнами или без них. Глаза у нее (цвет радужины) золотистые или медно-красные! Вторая — оливковая (серовато-зеленая) с черными либо темно-зелеными крупными пятнами и множеством мелких, чуть приметных красноватых бугорков (у самцов обычно основной фон темнее, а пятна светлее, чем у самок). Цвет глаз зеленой жабы тоже зеленоватый с черным крапом. Дополнительный признак — кожная складка на подошве задней ноги вдоль внутреннего ее края. У серой жабы ее нет.

Перезимовав зиму в разных подземных укрытиях (на суше, главным образом в лесах, а не в воде, как лягушки), в апреле (а под Киевом уже в конце марта) жабы пробуждаются и теплыми ночами, когда температура не ниже пяти градусов, пробираются к воде — к местам, пригодным для икрометания. Сотни и тысячи жаб ползут сюда, особенно в дождливые ночи. Первыми появляются самцы. Они идут обычно тем путем, который не раз приводил их к воде прошлой и позапрошлой весной. Наблюдения показали, что жабы много лет помнят свои традиционные дороги (протяженностью до километра!) и самые приметные их ориентиры.

Короткими прыжками, но торопливо спешат жабы-самцы занять лучшие места на водоемах. У каждого здесь своя индивидуальная территория, которую он оберегает от других претендентов своего племени и где в теплые вечера и ночи, взобравшись на какой-нибудь бугорок или пук прошлогодней травы, высунувшись наполовину из воды, глухим «хрюканьем» (повторяя его 35–40 раз в минуту) приглашает на свидание самок. Шуршание в бугристых кочках, всякое (но не быстрое!) движение сходных с ним по росту предметов и животных его настораживает и привлекает — кажется ему, что это приближается жаба-самка! И, толком не разобравшись, он кидается нередко в погоню за прыгающей близко лягушкой. В эту пору, случается, жабы-самцы заключают в свои крепкие объятия даже карпов.