С ведьмой в постели
Шрифт:
— Ты спать уже будешь?
— Сейчас лягу. Только что из душа вышел. Приедешь завтра?
— Ты знаешь, Максим, — сказала Алиса, — наверное, не приеду. Нет желания завтра никуда выползать. Эти, блин, еще начались.
— Кто — эти?
— Месячные, что же еще. Течет, как из крана! Только дома сидеть и остается. Хочу завтра, наконец, попробовать разобрать бабушкины вещи, которые мы привезли. Там много фоток, какие-то документы. Займусь их сортировкой. Попробую узнать о бабуле побольше. Может, найду что-нибудь интересное. А то мама с Витей захапали драгоценности, и больше их ничто не интересует. Машину, кстати, уже выбирают. Скоро будут обмывать покупку.
— Ясно. Значит, схожу завтра в бассейн. А потом закажу пиццу и буду до вечера пялиться в экран.
— Что-то я есть захотела, — сказала Алиса. — Зря ты о пицце вспомнил. Давай уже спать ложиться. Завтра наберу тебя, когда проснусь. Спокойной ночи, Максим. Созвонимся.
2.
Совсем недавно он назвал бы такие выходные самыми обычными, подобных в его жизни было множество. В конце концов, не сложно найти себе занятие в свободный от работы день: книги, фильмы, прогулки — развлечений множество. Но сейчас главным недостатком такого времяпрепровождения было отсутствие Алисы. За последние дни девушка отучила Максима от одиночества. А теперь не приехала ни в субботу, ни в воскресенье.
— Знаешь, Максим, — сказала она, позвонив в субботу вечером. — Мне вот стало интересно, а если бы твоя Люда сейчас предложила тебе снова встречаться, ты бы согласился?
— Что за странные мысли у тебя к ночи появились? Ты там спиртным не балуешься?
— И все-таки? Что бы ты ей ответил? Согласился?
— Я бы сказал, что нет, — ответил Максим, — но ты же все равно не поверишь. Так что просто выброси эти мысли из головы. И не переживай: она обо мне уже не вспомнит. Спи спокойно.
— Блин, я спрашиваю не потому, что переживаю. Мне просто любопытно. Ведь ты же хотел на ней жениться? Ты и сейчас бы взял ее в жены?
— Рыжик, во-первых, я сейчас встречаюсь с тобой. А во-вторых, могу тебе с уверенностью сказать, что она не позвонит. Откуда у тебя такие фантазии?
— Так праздники же! В эти дни и не такое в голову лезет. Сижу вот, роюсь в бабушкиных вещах, да всякую ерунду придумываю.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Здесь все интересное, — сказала Алиса. — Я же бабушку почти не знала. А тут столько всяких фоток! И знаешь, что самое странное? Я не нашла ни одной фотографии дедушки. Представляешь, куча бабушкиных фото, и ни на одной нет деда. Разве может такое быть? Почему она их не хранила?
— Спроси у мамы. Она должна знать.
— Да ничего она, блин, не знает! Фамилия, имя, отчество и то, что он умер задолго до ее рождения. Вот и вся информация, которую я от нее получила. Она даже не знает, когда дед родился, и где он похоронен. Странно. Я вот о чем подумала: а может, его и не было никогда?
— Это как?
— Ну, искусственное оплодотворение. Не знаешь, делали такое в СССР в семидесятых годах? Нужно порыться в интернете.
— И, правда, во время месячных женщинам приходят в голову просто безумные вещи, — сказал Максим. — Ложись-ка ты, Алиса, спать. Мне страшно представить, до чего еще ты сегодня можешь додуматься.
3.
— У тебя странный голос, Максим, — сказала Алиса. — Не можешь сейчас разговаривать? Я не вовремя позвонила?
— Все нормально. Я уже дома. Недавно пришел. Сижу на диване. Просто я все еще под впечатлением от сегодняшнего дня. Вот, сижу и размышляю.
— А что случилось?
— Да ничего плохого. Напротив, наконец-то работал с Марго. Она и вчера уже выходила на смену с Денисом. Все же у нас с ней гораздо больше взаимопонимания, чем с Варей, и с ней намного интереснее. Причем и настроение у нее было великолепное, а не как прогнозировала раньше Света. Порхала, как ты говоришь, по залу веселая и довольная жизнью.
— Это же хорошо?
— Конечно, — сказал Максим. — Вот только неожиданно. Я думал, что она еще в трауре, не знает, как жить дальше. А она уже вся светится от счастья. И лепечет, как малолетняя дурочка: Сергуня то, Сергуня это, Сергуня пообещал меня в сентябре свозить в Прагу, ах, нужно докупить ему еще носков! Может, чтобы радовать женщину, нужно наставлять ей рога? Ведь никогда раньше она о нем так часто не говорила.
— Значит, у нее все наладилось?
— Ага. Больше не собираются разводиться. У меня даже сложилось впечатление, что у них новый медовый месяц. Представь себе, Сергуня явился вечером к нам в ресторан, чтобы лично отвезти Марго домой! В шикарном костюмчике, при галстуке; волосы уложены, на лице улыбка. И с огромной охапкой роз!
— Прикольно, — сказала Алиса. — А ты своей бывшей часто цветы дарил?
— Да что ты о ней постоянно вспоминаешь? Прекращай уже это дело. Может, это твоя начальница так на тебя влияет? Не доставала тебя сегодня?
— Да ну ее, блин, в одно место! Как можно быть такой стервой? Тупая курица. Но ничего, будет и на моей улице праздник!
4.
Телевизор молчит. Взъерошенная певичка на его экране раскрывает рот, не издавая ни звука. Обрывки музыки, приглушенные голоса доносятся из ресторана. Большинство светильников погашено. В темных окнах отражаются лишь две лампы, не позволяющие залу погрузиться в темноту, да огоньки за барной стойкой. Максим не спеша наводил порядок на рабочей столешнице, изредка прикладываясь к чайной чашке, источавшей смесь ароматов коньяка и кофе.
— Максим, можно я у тебя здесь посижу? — спросила Света, забираясь на высокий стул. — А где Варя?
— Уже ушла. Маис отпустил. Полчаса осталось работать. Никого в зале нет. А если кто и появится — справлюсь без нее. Много у вас еще народу?
— Пару столов у Кристины. Мои уже все разошлись. Думаю, на сегодня все, отстрелялась. Вторник же, вряд ли кто-то еще придет по мою душу.
— Налить тебе чего-нибудь?
— А давай! С грейпфрутовым. Фифти-фифти. Три куска льда.
Максим плеснул в стакан водку и сок. Затрещал лед. Света придвинула коктейль к себе, попробовала.
— Максим, я тебе должна кое-что рассказать, — сказала она. — О твоей Алисе.
— Интригующее начало.
— Да, уж. И рассказ будет не менее интригующим. Даже не знаю с чего начать.
— Начни с самого начала.
— Как скажешь, Максик. Так вот, она позвонила мне несколько дней назад и сказала, что может помочь разрулить ту ситуацию, что возникла в семье Марго.
— Она спрашивала у меня твой номер, — сказал Максим. — Говорила что-то насчет подарка.
— Ага. Подарок. Дойдем и до подарка.