С влюбленностью покончено
Шрифт:
Она снова опустилась на кровать, положив подушку теперь не под голову, а под спину, и кивнула. Она думала о том, какой должна была быть та ночь. «Почему я волновалась, что Кейден может вообще не захотеть ребенка? Он же хотел всего остального». Черта характера «готовься к худшему и надейся на лучшее» была той, которую она ненавидела больше всего. Если бы она сказала об этом Кейдену в той комнате и просто осталась там на ночь, возможно, ничего бы этого не случилось.
— Тебе нужно отдохнуть, — повторил Сэм. Он встал и протянул ей руку. — Наклонись
Она пристально посмотрела на него, вспомнив свое обещание никогда больше не прикасаться к нему намеренно, и наклонилась вперед без его помощи. Он убрал подушку из-под ее спины и положил ее поверх кровати.
— Теперь ты можешь лечь на спину, — сказал он голосом практикующего врача.
— Мне нужен Кейден, — скомандовала она и сбросила одеяло на пол, прикрывавшее ее разбитое и распухшее тело.
— О, нет, ты не можешь, — рявкнул Руперт, поднимая его, когда она попыталась отодвинуться на край кровати — печальная попытка убежать.
— Ты не можешь двигаться! Ты с ума сошла, ложись обратно! — потребовала Вероника.
Лана подумала о том, чтобы сразиться с ними всеми, но в ее состоянии она едва могла дышать без острой боли, скручивающей ее. Девушка была на проигрышной стороне, и они все еще избегали ее вопроса о Кейдене. Страх тяжело опустился ей на грудь, когда она снова опустила голову и посмотрела на Сэма. Она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем задать следующий вопрос.
— Кейден… умер?
Она затаила дыхание, ожидая, что кто-нибудь ответит, и ее красные усталые глаза, полные слез, метнулись к каждому из них. Мать шагнула вперед и поцеловала ее в лоб.
— Нет, малышка, но с ним все не так хорошо, — призналась она.
Руперт кивнул Сэму, который повернулся и вышел из комнаты. Лана посмотрела на родителей.
— Что происходит? — спросила она, озабоченно наморщив лоб.
Сэм сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем постучать в дверь палаты три-пятнадцать, всего в нескольких шагах от комнаты Ланы. Паула, высокая и статная, открыла дверь, ее длинные каштановые волосы спадали на плечи. Морин нависла над Кейденом, лежащим без сознания, забинтованным и в синяках, с гипсовыми повязками и трубками в горле, чтобы дышать. Замерев Паула, кивнула в его сторону и подняла брови в знак вопроса.
— Лана проснулась, — объявил он, едва успев закончить фразу, как Паула протиснулась мимо него и вышла из комнаты.
Морин поцеловала Кейдена в лоб и вышла в коридор вслед за дочерью.
— Спасибо, — шепотом поблагодарила она, проходя мимо него и направляясь в комнату Ланы.
Сэм посмотрел на Кейдена и покачал головой. Кейден был в полном беспорядке, и Сэм был счастлив, что именно Кейден, а не Лана принял на себя удар. Образ машины, мчащейся к ним, снова и снова прокручивался в его голове — к Лане, — а потом их тела подбросило в воздух. Убедившись, что с Ланой все в порядке, он бросился спасать ее парня? Жениха? Он сделал бы все это снова, потому что он такой, какой есть. Но Сэм не мог не злиться, что Лана стала частью почти смертельной семейной авантюры, которая едва не отняла у нее жизнь.
— Кома? — Лана задохнулась от изумления, едва веря своим словам. Когда вошла Морин, Паула присела на краешек кровати и взяла ее за ушибленную руку.
— Медикаментозная кома. Отек мозга… — она начала, но не смогла продолжить.
— Я понимаю почему, — призналась Лана. Будучи сама медсестрой, она прекрасно все поняла. Когда они вводили кого-то в медикаментозную кому, это помогало восстановить травму головы и уменьшить любой риск повреждения мозга.
— Где она? — спросила Лана, когда ее печаль превратилась в холодный гнев. Та самая «она», о которой идет речь? Ким, его маниакальная бывшая подружка, которая использовала полицейскую машину, чтобы сбить их, как придорожный убийца.
Паула посмотрела на Морин и молча опустила голову.
— Этого мы не знаем. Она сбежала в суматохе всего этого, — призналась Морин.
Лана медленно опустила голову на подушку, чувствуя, как ярость бурлит где-то так глубоко внутри, что девушка даже не подозревала о ее существовании.
— Значит, она где-то бродит, и вполне может вернуться и закончить то, что начала… — ответила Лана, пораженная таким поворотом событий.
— Она не уйдет далеко, уверяю тебя, — твердо заявила Морин, ее глаза были цвета ледяного льда.
— Он в комнате три-пятнадцать, буквально дальше по коридору, и к вашим комнатам приставлен полицейский, — объяснила Паула.
— В любом случае, я думаю, тебе нужно вернуться домой, — простонал Руперт, хватая ее за руку.
— Я не оставлю его, папа. Я не могу, после всего, что случилось, — возразила она.
— По-моему, именно из-за всего, что случилось, ты должна была сбежать в горы, — подхватила Вероника. Морин бросила на Веронику свирепый взгляд, и две женщины несколько напряженных мгновений смотрели друг на друга с вызовом.
— Мы дадим тебе отдохнуть, хорошо? — выпалила Паула, чувствуя, как энергия в комнате за одну наносекунду перестала быть грустной и перешла в опасную.
Лана кивнула ей, и Морин наклонилась ближе.
— Я знаю, что мы не очень хорошо начали, Лана, и мне очень жаль. Что касается Ким, то в аду не найдется ни одной щели, в которой эта сука могла бы спрятаться, — заявила она и вышла из комнаты, холодная, спокойная и собранная. Самая опасная тройка эмоций, которой обладала Морин.
— Мне нужно поспать, — зевнула Лана, глядя на Сэма в надежде, что он понял намек.
Вероника еще раз поцеловала ее в лоб и больше не настаивала, за что Лана была благодарна.
— Мы остановились в гостинице «Tavarian Inn» в двух кварталах отсюда. Если тебе что-нибудь понадобится, звони нам. Пожалуйста, — сказала она, хватая свою сумочку с дивана.
— Обязательно, но здесь мне будет хорошо, — настаивала Лана.
Руперт наклонился и поцеловал ее в макушку.
— Спокойной ночи, малышка, — они оба вышли из комнаты, оставив Сэма позади.