С влюбленностью покончено
Шрифт:
— Что ты хочешь этим сказать? — раздраженно спросила она.
— Ты здесь, а он нет. Это говорит о многом, — сказал он, затем подмигнул и пошел к беседке, когда кровь Ланы превратилась в расплавленную лаву.
«Как он посмел»? — подумала она. Какую часть про специалиста он не понял? Она направилась к столу, готовая проглотить его, но остановилась, когда отец схватил ее за руку. Она и не заметила, как они все взялись за руки, готовые помолиться за едой. В этот момент вера спасла Сэма, и Лана села рядом с матерью. После того, как ее тетя прочитала молитву, которая
Меньше всего ей хотелось есть после короткой беседы с Сэмом. Было неправильно сидеть и наслаждаться ужином с ним и ее семьей. Как будто он не делал ничего такого, что сделал с ней в прошлом, и они вдруг стали друзьями.
— В чем дело, детка, разве ты не голодна? — спросил Руперт, вонзаясь в реберную кость.
— Это удивительно, вот, поешь чего-нибудь. Ты становишься слишком худой, — вставил Сэм, когда он осмелился протянуть руку и добавить ложку картофельного салата в ее тарелку. Он улыбнулся ей и снова подмигнул, и она увидела, как ее мать покраснела, а Кармен загорелась, когда он это сделал.
— Почему ты здесь, Сэм? — спросила она, когда он вернулся к своей тарелке. Все остановились на середине, жуя, выпивая и приговаривая. Было так тихо, что слышно было, как комары бьются об лампы и факелы, освещавшие задний двор.
— Лана! — вскрикнула Вероника. — Это не очень гостеприимно с твоей стороны.
— Все в порядке, миссис Маккензи, — ответил он, вытирая соус с кончиков пальцев.
— Вообще-то это не в порядке, — ответила Лана.
— Я здесь, потому что твоя мать попросила меня прийти. Она подумала, что было бы неплохо повидаться со старыми друзьями после всего, через что тебе пришлось пройти. Вот и все, — ответил Сэм на одном дыхании.
— Друзья? Мы не друзья, Сэм.
— Лана, перестань. Ты должна оставить прошлое в прошлом, — вмешалась ее тетя.
— Не сочтите за неуважение, тетя, но это касается только нас с Сэмом.
Тетя подняла руки и сделала большой глоток чая со льдом. Лана уловила скрытый жест тетушки — жест сдающейся лягушки с лапками вверх, и снова повернулась к Сэму.
— Я ценю больше, чем ты можешь себе представить, что ты каким-то образом добрался до Хэмби, — она посмотрела на Кармен, которая опустила взгляд на своего цыпленка. — И благодаря этому ты спас Кейдена. Я сказала тебе об этом в больнице пару месяцев назад. Но, пожалуйста, давай называть вещи своими именами. Ты угощал меня вином и ужином и заставил почувствовать, что у нас есть будущее. Черт, ты сделал мне предложение, заставил меня планировать свадьбу и унизил меня перед всеми, кого мы оба знаем.
Сэм перестал жевать, и его глаза встретились с ее страдающими.
— Те самые люди, которых ты пытаешься убедить в том, что я тебе так небезразлична, — продолжала Лана, — должны были собрать меня по кусочкам. Я думала, что никогда не вернусь к своей прежней жизни, — Лана не могла сдержать слез, которые теперь свободно падали с ее лица, и все молча наблюдали за происходящим. — Возможно, они забыли или могут оставить прошлое в прошлом, но я не могу. Ты делаешь мне больно, Сэм. Ты сломал меня, но я уже не та сломленная девочка, какой была когда-то. Я люблю Кейдена Кэпшоу, больше, чем я когда-либо любила тебя, так что ты знаешь, что это о чем-то да говорит. И я не
— Лана, прости меня… — начал он.
— Просто перестань, — она встала из-за стола, тяжело дыша, не понимая, что кричала во время своей тирады, потому что физически была истощена произнесением своей речи. Сэм встал из-за стола, встретившись с ней взглядом, и его лицо исказилось от гнева.
— Я очень надеюсь, что ты проснешься и поймешь, Лана, что я больше не враг. Я сожалею о том, что сделал, я знаю, что потерял. Мне придется помнить об этом каждый день до конца моей жизни. Но посмотри, через что ты прошла с тех пор, как встретила этого парня.
Лана почувствовала, как ее сердце заколотилось в груди, не желая больше слушать ни секунды из того, что он собирался сказать. Она повернулась, чтобы уйти, но он продолжил, заставив ее остановиться и обернуться.
— Мать-психопатка, которая пыталась тебя шантажировать. Его бывшая, которая на самом деле это делала… «Простите, я сбила вас обоих посреди улицы и чуть не убила!» Ты в это влюблена? Это более правильно, чем то, что я сделал? Я никогда не заставлял тебя чувствовать себя в опасности, Лана, никогда, а он не может этого сказать, — выплюнул Сэм.
Его слова задели, но лишь слегка. Она не была влюблена в спектакль того, что произошло, и это, казалось, было тем, чего все в ее жизни не понимали.
— Все это может быть правдой, но вот в чем разница между ним и тобой, — закричала она, — это случилось с нами обоими, он никогда не делал ничего подобного со мной сам. Никогда, ни разу, ни в одном из этих случаев он не заставлял меня чувствовать себя менее любимой или самым неважным человеком в его жизни, — она всхлипнула. — Он никогда не заставлял меня сомневаться в себе или в моем выборе, и он никогда не заставлял меня плакать. Ты не можешь сказать то же самое.
С этими последними словами Лана направилась к дому, оставив всех в шоке сидеть за столом. Пробираясь через дом, она направилась прямиком в ванную комнату и закрыла за собой дверь, заперев ее на ключ. Она сидела на унитазе и плакала, казалось, целую вечность, пока не раздался тихий стук в дверь. Лана встала, открыла дверь и увидела Сэма, размахивающего в воздухе белой бумажной салфеткой. Ее глаза тут же закатились от его присутствия.
— Что теперь? — спросила она, схватив его и высморкавшись.
— Мне очень жаль, — сказал он.
— Конечно, — ответила она, спуская салфетку в унитаз.
— Нет, правда, жаль. Прости меня за то, что я был трусом и ушел от тебя, как я это сделал. Прости меня за сплетни в больнице, из-за которых тебе стало почти невозможно работать. Но больше всего мне жаль, что я позволил такой особенной, красивой и храброй девушке, как ты, ускользнуть от меня.
Она удивленно посмотрела на него, не ожидая услышать от него ничего подобного.
— Спасибо? — ответила она, не зная, что сказать. По правде говоря, она больше не нуждалась в его извинениях. Ей даже больше не нужна была причина. Все это осталось позади, и она хотела, чтобы все остальные чувствовали то же самое.