С вождями и без них
Шрифт:
Я слышу колокольный звон
И чувствую себя поэтом.
Я этот дар ловить спешу,
Ниспосланный мне небесами,
Я не рифмую - я пишу,
Слова ложатся в рифму сами.
И сам родится их узор,
Их музыкальное звучанье,
Как задушевный разговор
И как сердечное признанье.
Так водит Сон моей рукой,
Мой старый, добрый, щедрый гений,
Ведь без него напев такой
Я б не придумал, без сомненья.
И
Вот этот стих, скажи на милость,
Когда бы ты еще вчера
Мне спозаранку не приснилась?
* * *
Миг озаренья миновал,
И, возвратясь к земным заботам,
Я опускаюсь в общий зал
К своим собратьям рифмоплетам.
Непорядковая страна
Народ велик, страна убога,
История ее страшна.
Но не судите слишком строго,
Еще не кончена она.
Не завершен ни счет потерям,
Ни перечень ее побед,
И на вопрос о нашей вере
Мы ищем все еще ответ.
Глядимся в будущее смело,
Не ценим в прошлом ничего,
А на проклятое "Что делать?"
Мы отвечаем: "Кто кого?"
Дух мстительный всегда живет в нас.
Когда наш дом огнем объят,
Наш первый клич не "Кто спасет нас?!"
А хмурое: "Кто виноват?!"
Где наш позор, где наша слава,
Не разобраться нам, увы,
И наши правые неправы,
И наши левые нелевы,
И в центре тоже ведь не львы.
Мускулатурой мы богаты
И в драке не ударим в грязь.
Кулак заносит брат на брата,
Сын на отца, на князя князь.
И умники у нас не в моде,
И каждый на соседа зол.
Мы поклоняемся свободе,
А обожаем произвол.
Царей, генсеков, президентов
Мы любим только первый год.
Потом клянем и ждем момента,
Когда бы их пустить в расход.
Перевороты и реформы
У нас особо хороши.
Реформы - больше для проформы,
Перевороты - для души.
Мы любим выпить - что за диво!
Но ведь и здесь все та же прыть:
То запиваем водку пивом,
То вовсе возбраняем пить.
Порядок строго нам заказан,
Хотя и конституций тьма.
Мы все их нарушаем разом,
То ль без ума, то ль от ума.
Так все у нас не по ранжиру.
Но не до жиру,
Быть бы живу.
Сначала пустим себе кровь,
А там, глядишь, воспрянем вновь.
И ринемся за новой славой
В зияющий водоворот...
О, Господи, уйми Державу
И помоги спасти Народ!
Ты только вразуми. Мы сами
Спасем ее - на всех одну
Свою, омытую слезами,
Дарованную
Непобежденную врагами,
Непорядковую страну.
Политическая география
Богатство наше высшей пробы
Лица многообразие.
Когда нам надо, мы Европа,
Когда не надо - Азия.
Взлетаем в космос, как с трапеции,
Танцуем всем на диво,
Но жить хотели бы, как Швеция,
А тянем - на Мальдивы.
Страна бескрайняя и грозная,
Посмей-ка только, тронь ее!
И все же, если по-серьезному,
Завидуем Японии.
Ни с кем не связаны мы узами,
Не ладим с эсэнгэвцами,
Дружить нам по душе с французами,
Торгуем больше с немцами.
Но не к лицу нам сеять панику
Или впадать в истерику.
Даст Бог, догнать сумеем Африку
И перегнать Америку.
Проклятые вопросы
Кто виноват, мы ищем,
Врагов находим много,
Не одного, а тыщи...
И отпускаем с Богом.
Что делать, мы гадаем,
Гонимые злым роком.
Разинув рты, внимаем
Лукавым лжепророкам.
А между тем не сложны
Проклятые вопросы.
На них ответить можно
При помощи опросов.
Кто виноват? Все дружно
Укажут на Чубайса.
Повесить, скажут, нужно
Мошенника за шею.
Что делать? Тоже ясно.
Народ ответит смело,
Что власти ежечасно
Должны хоть что-то делать.
А не хотят - так гнать их
Ко всем чертям, не ближе.
Сурово наказать их
Пускай живут в Париже.
Вслед обложить их, братцы,
Со всей свободой слова.
Затем же постараться
Избрать таких же снова.
Признание Москве
Люблю Москву от А до Я,
Бульвары, площади и парки
От Самотеки до Кремля
И от Таганки до Варварки.
Я не московский "коренник".
Скитаясь в поисках удачи,
Я к ней пожизненно приник
И не могу теперь иначе.
Век благодарен я тому,
Что мне пришлось - по малой мерке
Оборонять Москву в Крыму,
В Херсоне, Минске, Кенигсберге.
А по окраинам ее
Бродил я не столичным франтом,
Одетым в старое тряпье
Полуголодным аспирантом.
Экватор целый отшагал
По улицам ее центральным,
Благоговейно замирал
Под каждым знаком поминальным.
Здесь жил Некрасов, там Толстой,
Тут умер Фет, родился Герцен,
А в монастырской башне той
Огнем пытали страстотерпцев.
И, на Ваганьковском бродя,