С. Х. В. А. Т. К. А.
Шрифт:
Они вскочили, Тимур развернулся с «береттой» наготове и сказал:
— Теперь не пройдут здесь бандюки. То есть пройдут, но сложнее им будет, задержатся. Ты как?
— Глянь, что там чешется?
Старик повернулся. «Ржавые волосы» стесали часть куртки, свитера и рубахи между лопаток, там, где из-за крайней сутулости спина напоминала горб. Одежда спасла его — ещё немного, и аномалия сорвала бы кожу, будто рубанком, а потом взялась бы за то, что под ней.
— Нормально, повезло…
— Гляди.
Над пологом на краю контейнера сидел второй снорк, столкнувший вниз бесхоботного.
Старик вскинул берданку. Когда ствол обратился в его
— Сейчас остальных приведёт. Ходу! — Тимур побежал.
«Трамплин» разбрасывал мусор всё слабее, и сноркам становилось скучно. Маленький с дырявым противогазом снова рискнул выбраться на груду мусора возле аномалии, где стал забавляться, ловя отдельные железяки и швыряя их обратно. Это привлекло других мутантов, они подобрались ближе, обмениваясь заинтересованными уханьями, потом двое тоже стали ловить вылетающий из «трамплина» мусор. Вожак неподвижно сидел на вертикальном контейнере, в тусклых стеклах его противогаза отражался пустырь. Издалека донеслось уханье, он повернул голову — к ним по контейнерам скакал снорк.
Впереди проход раздваивался.
— Влево давай! — сказал Тимур на бегу.
— Вправо! — ответил Старик.
— Говорю, налево!
— Слушайся меня, молодой! — Сталкер повернул вправо. — Ты давно здесь был, а я в том месяце, когда из Тёмной долины вертался. За мной!
Проход стал уже; образовавшие его контейнеры высились в три яруса, эхо уносило топот вперёд и назад, отражаясь от стенок. Когда он снова расширился, сталкеры пробежали мимо трёх вертикальных железных коробок. У стены первой пульсировал клуб горячего воздуха.
— Это что, «детонатор»? — удивился Тимур. — Вот это редкость! Я только дважды такую аномалию видел.
Следуя плавному изгибу прохода, они повернули и остановились: впереди был тупик. Там высился стоящий на торце контейнер, вплотную к нему слева и справа прижимались длинные ряды железных коробов, густо облепленных «ржавыми волосами».
— Разорви меня «мясорубка»! — Старик растерянно огляделся. — Раньше тут «волос» не было, зато был проход.
— Давай назад, — сказал Тимур.
— Не успеем, снорки уже сюда бегут, слышишь?
Глава 11
Бандиты с охранником НИИЧАЗа вышли к мосту.
У канала было тихо и спокойно. От длинной плиты, концами положенной на скосы, остались лишь прутья арматуры с кусками бетона.
Перед мостом росла небольшой роща, за ней раскинулось Жгучее озеро, а дальше начинался лабиринт контейнеров. Ну или заканчивался, это уж как посмотреть.
— Ляжем на берегу прям возле моста, — решил Огонёк. — Мордами к роще, ногами к воде. Так… — Он оглядел спутников. — Жердь справа от меня, Красавчик слева, Лысый… Нет, не так. Лысый, ты слева, а ты, Красавчик, вон за тем пнём, видишь?
Пень рос метрах в пяти от берега, как раз посередине между каналом и рощей.
— А чего это я ближе всех к ней? — недовольно спросил бандит.
Огонёк не снизошёл до объяснений, зато Жердь дружески зарядил кулаком Красавчику по плечу и гаркнул:
— Ты у нас ковбой, тебе и револьверы в руки! Появится Шульга — по ногам ему пали.
Обиженно кривясь, Красавчик протопал к пню и лёг за ним. Остальные устроились на склоне. Сзади плескалась грязная зелёная вода, быстрое течение несло к повороту канала ветки и листья. Огонёк незаметно скосил глаза на Лысого — охранник с того момента, как отряд разделился,
В общем, он решил, что будет действовать по обстоятельствам, проверил пистолет в кобуре, нож в ножнах и погладил сумку на ремне. Там, аккуратно обернутые чистыми тряпицами, лежали его лучшие подружки, его милые девочки, которых Огонёк называл по именам: Лена, Светочка, Варвара Ильинична и Нина Гермионовна. У каждой свой нрав, свои формы и свое содержимое. Лена, к примеру, коротенькая и с широким горлышком, мягкая, незлобливая, но если уж разгорится… Светочка тоненькая, длинная, интеллигентная, настоящий «синий чулок», да и плещется в ней действительно синяя жидкость с едва заметным изумрудным отливом, которая от огня взрывается снопами радужных искр, отчего Огонёк думал о Светочке как об искристой девочке. Варвара Ильинична — большая, толстая, с коротким горлышком, а ещё она жёлтая. Сера даёт такой цвет. Ильинична зычная, то есть громко гудит и разливается вокруг горящей лужей. А Нина Гермионовна — жгучая брюнетка (внутри у неё очень чёрная жидкость). Формой она напоминает Ильиничну, хотя и более худая, но загорается совсем не так: вспыхивает облаком ярко-красной взвеси, липкой и жгучей, которая пристает ко всему, что оказывается в пределах досягаемости, облепляет и не смывается даже водой, потому что вступает с ней в какую-то реакцию.
Нет, Огонёк не был психом. Во всяком случае, самого себя он таковым не считал. Он понимал, что всё это лишь игра, что на самом деле Лена, Светочка, Варвара Ильинична и Нина Гермионовна — лишь четыре бутылки с основными смесями. Были в сумке ещё с десяток пустых бутылок, ну и несколько коробков и бумажных свертков с разными порошками. Из основных смесей можно было создавать коктейли со всякими необычными свойствами, дающими неожиданные и опасные спецэффекты. Огонёк по праву гордился тем, что был единственным в своем роде. Уникумом. Ну кто ещё додумался бы использовать порошки из растёртых артефактов для взрывчатых и горючих смесей? В этом смысле Зона давала ему большой простор для экспериментов.
Тимур быстро обошёл тупик, пытаясь найти выход. Может, тот когда-то и был здесь, но теперь его закрыли «ржавые волосы». Он нашёл широкую щель между двумя контейнерами, сунулся в неё — там лежала длинная железная труба.
— Сюда! — тихо позвал Тимур и стал протискиваться в щель, встав на трубу.
— Стой! — шепотом позвал Старик. — Там дальше не пройдёшь, я это место знаю.
— Ага, ты и про выход отсюда знал, а теперь его нет!
— Потому что раньше «ржавых волос» здесь не было. Назад двигай, говорю, я придумал, что делать!
Отряхивая труху с плеч, Тимур выбрался обратно. Когда соскакивал с трубы, та негромко лязгнула о стенку контейнера, и сталкеры пригнулись, подняв оружие. Уханье снорков доносилось из глубины лабиринта.
— Что ты придумал?
— Тащим трубу. Помогай!
Стараясь не шуметь, они выволокли её наружу. Труба оказалась толстая, ржавая, длинная и тяжёлая. Но в меру — поднять можно.
— Ну, второпал, молодой? — Старик начал поднимать конец трубы. — Толкай теперь.
— Не понял, — пробормотал Тимур, помогая ему. — Что ты хочешь?… А!