S. T. since tempore. Авантюрный роман
Шрифт:
– От людей терпения требуем, а у самих его ни на грош... Ни терпения, ни веры....
Деньги отец Нектарий не любил, говорил, что от них гораздо больше зла, чем пользы и, если и брал их, чтобы не обидеть дающих, то сразу отдавал кому-либо. Мне, говорил он , они без надобности. Вот завтра умру, Бог и спросит, почто деньги копил, если вокруг столько нуждающихся, а не умру и будет в них окаянных завтра нужда, так не оставит нас Отец Небесный, будет день - будет пища.
Его келья была практически пуста. - -Чтобы стать счастливым нужно не многое, - говорил он Филу, - избавься от лишних вещей, лишних знакомств и лишних желаний. Выбрасывай всё, с чего стираешь пыль, ты ведь этим совсем не пользуешься, невозможно же всё собирать на всякий случай, а кому-то, может быть, это очень нужно. Дари другим - и будет тебе радость. Дар лучше приобретения. У Фила была даже
Фил прекрасно помнил все беседы с отцом Нектарием, наверное, это было лучшее в его жизни. Приходя в скит, Фил часами просиживал у него в келье. Отец Нектарий был феноменально эрудирован и хорошо знал историю Древнего Мира. Филу запомнилось . как однажды он пошутил насчёт бочки, стоявшей у скита - не Диоген ли её забыл. На что отец Нектарий, ответил лукаво улыбаясь:
– Диоген, между прочим, Филя, величайший мыслитель. Он первый сказал, что если в жизни нет удовольствия, то должен быть хоть какой-нибудь смысл. И мы ищем этот смысл всю свою жизнь.
– Ну, и что, находим?
– Ну, у каждого своя судьба. Кто-то находит его, а кто-то нет. Порою весь смысл в самом поиске. Порою он неуловим, как счастье , а его поиски неизбежны, как рок. Цена жизни в обретении её смысла. Порою длинная бесполезная жизнь лишена всякого смысла, а порою всего лишь одно короткое мгновенье наполняет её смыслом и осознанием, что она прожита не зря. Довольно часто главным для нас является понимание ,что же на самом деле нам нужно и осознание этого часто полностью изменяет нашу жизнь. Главное, никогда не унывать. Уныние - рукотворная вещь, которую мы создаём сами и в наших силах её разрушить.... Просто для этого надо понять, что ничто никогда не кончается словом "сегодня", что обязательно будет "завтра" и оно во многом зависит от нас самих. Ну, а для самых слабых есть утешающее понимание, что у многих гораздо хуже... А как часто мы сами не знаем чего хотим. Помнишь старую притчу о глухом, слепом и немом?
Воззвали как-то глухой, слепой и немой к Богу:
Скажи, Господи, за что нам эти несчастья? В чём мы провинились, что не так сделали?
– Ты, - обратился Господь к глухому.
– никогда никого кроме себя не слышал, не интересны были тебе чужие речи, не умел ты никогда никого слушать. Вот теперь ты никого и не слышишь, для чего тебе на других отвлекаться? Никто теперь не мешает тебе слушать только себя...
Ты, - сказал он слепому, - ничего кроме себя и своих нужд не видел, проходил мимо отворачиваясь от чужой беды и горя. Я избавил тебя от трудов видеть то, что тебе не нравится.
А тебя, - сказал он немому, - я избавил от лишних слов, потому что не было у тебя времени помолчать. Ты затыкал всем рот своими речами и возможности вставить даже слово, у людей не было, не слушал ты их. Вот и получили Вы все то, что хотели. Так почему же Вы недовольны, почему не радуетесь?
Но молчали несчастные ибо не полагали, что счастье, о котором мечтали обернётся горем. Так что надо помнить, что слух , зрение и язык нам даны, чтобы слышать, видеть и говорить с другими, а не только с собою и роптать на другого не входит в число наших добродетелей. Ведь послушаешь, так все вокруг любят друг друга, а всё равно бесконечно одиноки. Начни слышать другого, тогда сможешь его понимать, а там уж и до настоящей любви не так уж далеко, а где любовь, там и счастье. Вокруг столько мастеров ломать чужие судьбы , но почему-то совсем нет специалистов сделать жизнь других лучше и счастливей. А ведь счастье невозможно купить ни за какие деньги, это совсем иное, но понимаем мы это часто слишком поздно. Быть счастливым и понимать это - удел немногих. Осознание этого приходит позже, иногда значительно позже. Во истину, что имеем не ценим. Счастливый человек не в ладах с критичным отношением к миру. У него своё, собственное измерение. Он совсем не понимает этот угрюмый мир, а мир тихо ненавидит его, одновременно завидуя этому состоянию...
Странная всё-таки это вещь - жизнь для тех, кто в миру. Внезапно осознаёшь это, смотря на стариков. Вот сидят они целыми днями на лавочках сутками говоря ни о чём или перед телевизором, если друзей уже нет, и вся их жизнь в общем-то сводится к двум вещам - вовремя поесть и опорожниться, и ловишь себя на мысли - и в этом смысл жизни? Да лучше побыстрее умереть, не отягощая своими проблемами близких... А в то же время своя собственная жизнь также бессмысленна - беготня на работу, смысл которой часто не понятен и самому, и какая-то бесконечная , глупая суета с понедельника по пятницу, с передышкой в выходные, которые мелькают ещё быстрее. Что в этом больший смысл? Вот и получается, что всё в этом мире суета сует, всё суета... И только такие вещи, как любовь к Богу и ближнему, забота и помощь хотя бы своим близким, какое-никакое творчество наполняют её смыслом...
Так уж сложилось, так уж судил Господь, что умирал отец Нектарий на руках у Фила. В один из визитов в скит, Фил узнал, что отец Нектарий совсем плох. Он лежал в своей келье осунувшийся и исхудалый. Слабо улыбнулся Филе и с трудом прошептал:
– Ну, вот, Филя, какой я непутёвый, ни жить достойно, ни помереть по-человечески не могу... Никакой пользы, одно только беспокойство всем от меня... Да и трус, оказывается.... Боюсь Филя предстать пред Господом, нечего сказать, нечем оправдаться... Молись Филя за многогрешного Нектария...
Сидящий рядом послушник , виновато произнёс, кивая на стол с сиротливо стоящей миской:
– Совсем ничего не ел... Ничего не хочет...
Филя вдруг ясно понял, что видит отца Нектария в последний раз, что скоро этого родного ему человека не станет. Отец Нектарий внимательно посмотрел на склонённых над ним Фила и послушника и прошептал:
– Я очень многих обидел. Вольно или нет . Живущих и ушедших. Может совсем немного меня оправдывает лишь то, что я Вас всех очень люблю и буду молиться за Вас до тех пор пока Господь позволит мне делать это. Здесь и там. Я очень счастливый человек, потому что Господь берёг меня, недостойного, и не сталкивал меня с плохими людьми . Мне было очень легко жить с Вами и только собственное убожество и отвратительный характер мешали этому. Простите меня и не судите старого дурака строго!..
Он умолк, переводя хриплое дыхание... И тихо добавил: - Слава Богу за всё!
Фил вдруг вспомнил, как ему рассказывали про монастырь Santo-Torbio dе Liebana, где есть уникальная дверь, называемая Вратами прощения. Эта старая дверь в церковь , обитая по краям восьмиконечными звёздами с фигурками святых и крестом посередине. Перед входом, на двери, которая иначе зовется "Вратами прощения" имеется надпись, которая гласит, что входящий в эту дверь, оставляет свои грехи позади. С этого момента, прошедший через "Врата прощения", будет находить и открывать в жизни своей лишь святые "правильные" двери. Отец Нектарий не проходил через эту дверь, но всю жизнь он открывал правильные двери, и не только для себя...
* * *
Недалеко от могилки отца Нектария у Фила на этом перевалочном пункте вечности был ещё один друг. В обрамлении невысокой чёрной мраморной ограды, на зелёном холме одиноко стоял хрупкий белый ангел. Это было последнее прибежище маленькой девочки Сони, умершей несколько лет назад от рака и похороненной рядом со своею бабушкой. Фил познакомился с ней и её мамой в одном из монастырей. Соня была в эффектной розовой курточке и с таким же розовым бантом в жиденьких русых волосах, прореженных химиотерапией. В руке у неё была забавная кукла, которую она с гордостью пыталась продемонстрировать окружающим. Правда, никто из них особенно не рвался порадоваться за ребёнка. Одна из оказавшихся здесь бабок, прочитала мамаше мораль о том, что церковь не место для игр , а коллективное бессознательное начало недовольно поглядывать на них, так что изгнание из церкви было вопросом времени, весьма небольшого.