«С.Л.К.-10» Иллюзия победы. Часть вторая
Шрифт:
— Адмирал Райн, — произнесло изображение Филиппа Штудгарда. Лицо человека, которого Виктор буквально сотни раз видел на фотографиях и голографических записях выражало абсолютное и непоколебимое спокойствие. Его белоснежный адмиральский мундир был идеально отглажен, а люди вокруг даже не носили контактных скафандров, словно и не считали Седьмой флот за стоящих противников. — Вот мы и встретились снова. Забавно, не находите?
Губы Штудгарда тронула короткая, едва заметная улыбка, но глаза остались всё такими же серьёзными и холодными.
— Никакого прекращения огня
Лицо рейнского адмирала выражало абсолютное холодное спокойствие. Словно он говорил о чём-то несущественном, а не разменивался сейчас жизнями тысяч своих собственных подчинённых.
— Они знали, на что идут, когда приняли присягу, Райн, — сказал Штудгард таким тоном, что Виктор понял окончательно. Договориться не выйдет. — Вы можете убить их. Взорвать платформы и повредить жизненно важные системы, оставив тысячи этих людей задыхаться без воздуха и умирать в космическом холоде. Но не стоит перекладывать вину за подобное на меня. Это будет ваше и только ваше решение. И поверьте. Когда мой флот доберётся до вас, а он доберётся, мы призовём вас к ответу. Валетрия станет для вас холодной могилой, Райн. Для вас и каждого из ваших людей. Во славу Рейна.
Запись закончилась, а экран резко потемнел.
— Ну, опрометчиво было ожидать от него какого-то другого ответа, — с кислым выражением на лице заметил Виктор, откидываясь на спинку своего кресла.
— Адмирал? Наши дальнейшие действия?
Райн чуть приподнял голову и взглянул на замершего в ожидании приказов коммодора Леви.
— Я не отдам приказ на подрыв платформ, Алан, — наконец вздохнул он. — Это был блеф с самого начала. Сделай я нечто подобное и тогда уже даже сам бог не смог бы поручиться за жизни и здоровье наших собственных военнослужащих, находящихся сейчас в плену у Протектората. Да и вряд ли после чего-то подобного противник отнёсся бы подобающе к тем офицерам Седьмого флота, которым бы посчастливилось выжить после того, как начнётся пальба. Штудгард понимает это не хуже меня. Он даже прямо предупредил нас об этом. Глупая была попытка.
— Ну, мы хотя бы попытались, — пожал плечами Алан.
Сидящий в кресле Виктор скривился.
— Да. Хотя бы что-то… Ладно, начинайте готовить наши корабли к пополнению боезапаса и бункеровке. Я буду у себя, Алан. Если что-то случится, то немедленно сообщите мне.
— Конечно, адмирал. Будет исполнено.
Райн уже собирался встать с кресла и направится прочь с мостика, чтобы дать себе хотя бы пару часов отдыха, когда неожиданно остановился.
— Мы получали какие-нибудь сообщения с планеты? Что там происходит?
— К сожалению нет, сэр, — коммодор покачал головой. — Но после доклада коммандера Ламберг других сведений у нас пока нет.
Сульфар
Резкий запах дыма от горящего пластика и изоляции ударил в нос, окончательно возвращая Тома в сознание.
Он с трудом открыл глаза, пытаясь понять, где именно он находится. К несчастью, сделать это сразу не вышло. Мир перед глазами отвратительно вращался, будто бы кто-то сунул Райна в центр здоровенного блендера.
Пару секунд борясь с головокружением от явного сотрясения, Том попытался понять, где он и что вообще происходит. Осмотрелся вокруг. Разбитая кабина. Лежащее на переборке перед ним мёртвое тело одного из пилотов.
И, что странно, лежало оно на поверхности, которая раньше явно была вертикальной.
Теперь стало понятно, почему так сдавило грудь. Том застрял между двух кресел, зацепившись висящим за спиной на ремне коротким карабином за раму кресла. Ремень застрявшего оружия и не дал ему свалиться вниз, к открытому люку, что раньше вёл к грузовому отсеку. По какой-то причине нос транспорта оказался задран вверх и теперь то, что раньше было переборками, отныне являлось полом…до которого было почти два с половиной метра свободного падения.
Главное, что он понял — нужно как можно скорее выбираться отсюда. Дым постепенно заполнял пространство в кабине едким тёмным маревом. От него слезились глаза и с каждой секундой становилось всё труднее и труднее дышать.
— Лиза? — позвал он, надеясь на то, что его кто-нибудь услышит. Если, конечно, они всё ещё живы. — Сергей? Масуд? Кто-нибудь? Это Райн. Вы слышите меня?
Он продолжал несколько секунд вызывать друзей, но вместо ответа получил лишь тишину во вставленном в ухо наушнике. Более того, тот вообще не подавал никаких признаков жизни.
Нужно выбираться. И, как можно скорее.
Попытка расстегнуть замок на сдавившем грудь ремне ни к чему не привела. Повезло ещё, что Том перекинул его через грудь, держа короткий карабин за спиной, чтобы тот не мешал. Надень он его на шею, то эта дрянь сработала бы, как чёртова удавка.
Пошарив рукой по передней поверхности своего жилета, Том нащупал рукоять короткого ножа. Ножны с ним он закрепил рядом с подсумками для запасных магазинов к карабину.
Натянутый ремень лопнул, стоило ему только начать его резать. Лишившись последней опоры, Том сорвался вниз, частично пролетев, частично просто проскользив по находящейся под очень крутым углом палубе.
Удар о переборку едва не выбил из него дух. В последний момент Том успел как-то скорректировать движение собственного тела и вместо того, чтобы вылететь через ведущий к отсутствующему грузовому отсев люк, налетел на проём грудью, едва не свалившись вниз.
В груди что-то хрустнуло, но он не был в этом уверен. Боль вспышкой растеклась по всему телу с левой стороны груди, заставив его застонать от резкой боли. Словно кто-то ткнул ему в бок раскалённым прутом.
Но, что ещё хуже, он услышал голоса.