S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов
Шрифт:
— Мы позаботимся о том, чтобы они ничего такого не захотели. Бутс сейчас как раз этим и занимается.
Зрящий получил два сообщения почти что одновременно: сперва — что толстый хламовник пошел с его людьми, и тут же явился помощник шерифа с приглашением на диспут. Пророк победоносно оглядел братьев по вере и объявил, что правое дело торжествует. Теперь не придется удерживать хламовника в плену несколько дней, как предусматривал первоначальный план. Зрящий предполагал, что исчезновение главного оратора заставит оппонентов оттягивать диспут, а он, Зрящий, будет требовать обещанного состязания немедленно… но самонадеянный противник поторопился. Теперь хламовникам
Когда он появился на площади, горожане уже собирались к зданию мэрии. Помощники шерифа просили маленько погодить — приготовления уже заканчиваются. Зрящий понял это так: хламовники надеются, что пропавший толстяк вот-вот объявится. Он двинулся через площадь, среди расступающихся людей, изрекая на ходу постулаты своего учения: Конец Времени близок, отриньте суету, бросьте мирские заботы, думайте о предстоящей битве со Злом…
Тут помощник шерифа по имени Питер вышел на крыльцо и громко объявил: можно входить!
Большой зал едва вмещал всех желающих. Люди расселись на скамьях, женщины шуршали широкими юбками, мужчины ворочались на скрипящих под их весом скамьях, оправляя выходные сюртуки — все приоделись по случаю общегородского собрания. Последователи Зрящего держались особняком, они собрались вокруг вожака, а тот сидел ровно, как будто проглотил лопату, и разглядывал наспех сколоченный помост, где предстояло выступить ему и представителю Ордена. Свечи и лампы ярко горели, под потолком клубился дым, а за окнами сгущался сумрак — похоже, в самом деле нынче будет гроза. Кое-где позади особенно ярких светильников Гектор расставил зеркала, и собранный ими свет пересекал зал, как опрокинутые колонны из белого сияния.
Горожане переговаривались, в ожидании начала представления. Со всех сторон сыпались шуточки, сторонники и противники секты беззлобно задевали друг друга. Глипсон расположился на подиуме в ярко освещенном углу и не без тревоги разглядывал сограждан, которым через три дня предстояло поддержать либо отвергнуть его кандидатуру на выборах мэра. Шериф слушал выкрики в зале, и его пугало то, как благодушно люди Красного Угла относятся к сектантам. Это грозило осложнениями на выборах. Рядом с ним сидел Остис, а Гектор куда-то скрылся, сказав, что явится, когда его призовут выступать. Гомон в зале нарастал, голоса звучали все резче и громче — люди собрались и теперь возбуждались все больше и больше, как обычно и выходит, когда сходится такая толпа.
Вот старенький хламовник обернулся к шерифу и громко, чтобы перекрыть шум голосов, сказал:
— Мы можем начинать!
Глипсон занес молоток и громко стукнул по столу. Зрящий, только этого и дожидавшийся, вскочил, будто подброшенный пружиной, и широко шагая, двинулся через зал. Полы накидки взлетали, как крылья, в зале, пронизанном яркими лучами света и наполненном празднично одетыми людьми, обтерханное одеяние пророка казалось грязным и неуместным.
Вот он взошел на кафедру и оглядел зал. Глаза его сверкали на изможденном лице. Те, на кого падал взор пророка, тут же смолкали, будто придавленные тяжестью этого взгляда. Вскоре стало совсем тихо, и за окном пророкотали раскаты грома — пока что где-то вдалеке. Гроза приближалась к городу.
— Открылось мне, — медленно заговорил Зрящий, — открылось потаенное и неотвратимое… Близок Конец Времени, близка последняя битва. Восстанут силы Зла и обратятся на нас, грешных!
Откровения Зрящего звучали не впервые, всем, кто сидел в зале, уже не раз доводилось слышать его пророчества, но сейчас все внимали молча, затаив дыхание — такой силой обладал взгляд и голос аскета. Он говорил и говорил, медленно, размеренно, сперва тихо, потом сила голоса стала нарастать. Он вещал о том, какие бедствия обрушатся на головы недостойных, тех, кто заботился о мирских благах, забывая про душу. Живописал картины смерти и разрушения, когда сойдутся в схватке Добро со Злом.
— И тогда каждый боец будет на счету, — глас Зрящего клокотал, бился о стены зала, вяз в кубах дыма под сводами, — с каждого спросится, и каждому придется нести ответ за свои деяния! Каждому!
В зале заплакала женщина, потом другая… мужчины ерзали на жестких скамьях и прятали глаза, опасаясь огненного взгляда пророка. За окнами снова прогремело — теперь ближе. Потом еще раз… а Зрящий все пугал и пугал ужасами Конца Времени.
Когда он закончил, женщины уже отрыдали и теперь только всхлипывали в платочки.
— Зря мы дали ему выступать первым, — прошептал шериф на ухо Остису.
Тот пожал плечами:
— Так велел Гектор. Я слышал, что он знает толк в прениях с еретиками… Ваши люди помнят, что им нужно сделать?
— Я сейчас сам обойду их и проверю… возьмите молоток, подадите сигнал вместо меня.
Шериф, вжимая живот, выбрался из-за стола, а Остис привстал, высматривая собрата. Гектор ожидал своего выхода в боковой комнате. Вот он появился в дверях и кивнул. Пожилой хламовник стукнул молотком, а помощники шерифа, проинструктированные заранее, слегка повернули зеркала, установленные позади светильников. Лучи сместились и образовали яркую дорожку от дверей, где возник хламовник, до кафедры. Гектор двинулся по дороге света, и, глядя на него, жители приободрились. Выглядел красавец великолепно — высокий, статный, кудрявый, в белом плаще. Он шел, облитый сиянием, и один его вид вселял бодрость в горожан. А женщины просто млели, разглядывая чудесного рыцаря.
Гектор встал на кафедре, и лучи света окружили его, а танцующие в лучах пылинки образовали искрящийся ореол вокруг белокурой головы.
— Кажется, гроза прошла стороной, — широко улыбаясь, — произнес Гектор. — Гремит уже тише.
И от этой улыбки всем стало радостно и легко на душе. Жители Красного Угла с трудом сдерживались, чтобы не вскочить с мест и не броситься обнимать хламовника, как будто именно он отвел грозу от города и спас их от Конца Времени, предсказанного Зрящим.
— Я благодарю человека, выступившего до меня, — с той же приязненной улыбкой продолжил Гектор, — он весьма красочно описал бедствия, пережитые нашим несчастным миром, и отведенные от нас великими предками. Конец Времени наступил, и великая битва с силами Зла прогремела… она была выиграна великими предками! Ради нас! Великие предки сражались и победили!
Зал взорвался овациями. Гектор развел руками, Остис несколько раз стукнул молотком, прежде чем шум пошел на убыль. После этого Гектор стал рассказывать, как сражались предки со Злом, как Зло атаковало отовсюду — с небес, из-под земли, из воды и воздуха. Повсюду был яд и грех, но предки не сдались и выиграли свою битву.
— …Что же осталось нам? — продолжал он. — Вести праведную жизнь, пользоваться благами мира и по мере сил стараться восстановить тот мир, который погиб. Битва со Злом была тяжелой и кровопролитной, она унесла жизни великих предков, их души вознеслись к небесам и слились в ноосфере, потому наши небеса темнее и плотнее тех, что мы видим на воскресных службах в храме, когда включаем Священный Телевизор. Плотность витальных и интеллектуальных эманаций, скопившихся в ноосфере после битвы Добра со Злом, такова, что небеса переполнены ими. И во время грозы молнии, сиречь электрические разряды, становятся проводниками, воротами между миром душ и нашим дольним миром, тогда-то некоторые молнии оказываются живомолниями и несут витальную силу предков сюда, к земле.