S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов
Шрифт:
И несмотря на все это, я попытался сесть. Резкий рывок, острая боль в позвоночнике, словно тот так и остался лежать, вырванный из тела. Но мне все же удалось кое-как усесться. Тут же к горлу подкатил тяжелый ком, просясь наружу.
— Смотри, папа, опять дергается!
— Консерва не должна шевелиться, — раздался позади меня хриплый мужской голос, и что-то тяжелое обрушилось на мой затылок, снова вынуждая улечься в криогенный «саркофаг»…
…Второе пробуждение помимо вышеописанных симптомов сопровождалось еще и жуткой болью в затылочной части. Здорово приложили! Интересно, чем это меня так? На этот раз я не спешил играть в «шевелящуюся консерву» и сперва внимательно прислушался, стараясь не обращать внимания на шум в ушах и головную боль. Никого.
Прежде чем встать, я попробовал понять, чего это будет мне стоить. Сначала шевельнул пальцами руки, потом слегка согнул ноги в коленях и, наконец, покрутил головой, едва слышно шипя от боли в затылке. Кажется, можно попробовать подняться. Почему-то мне казалось очень важным понять, где я нахожусь.
Несколько минут у меня ушло лишь на то, чтобы проморгаться, а когда зрение пришло в норму… Уж лучше бы я оставался без сознания. Больше всего это напоминало холодильник, вот только холода я почему-то не ощущал. Вокруг как попало валялись человеческие тела разной степени замороженности, а на соседнем со мной столе лежала обнаженная молодая девушка… На первый взгляд мне даже показалось, что она просто спит, а вот на второй…
— М-мать! Да что же здесь творится-то?! — не выдержал я и согнулся пополам, даря свободу и независимость скудному содержимому своего желудка.
У несчастной девушки не было ног. Точнее, они были, вот только не там где положено, а висели прямо над ней на длинных крючьях, свисающих с потолочной балки. Между прочим, весьма стройные и красивые ножки… были когда-то.
Усилием воли отогнав накатившую дурноту, я беглым взглядом окинул помещение, стараясь не опускать глаза на эту свалку тел. Впрочем, и наверху зрелище было весьма жутким: то тут то там к потолку были подвешены различные конечности и органы людей или даже целые тела, но — с содранной кожей.
— Это вообще что такое? — пробормотал я себе под нос.
«Еда»… — подсказал внутренний голос.
Скорее всего, так и есть. Если эти двое и меня определили в «консервы», то их с определенной долей уверенности можно записать в людоеды. А это, получается, их столовая. Стоп!
Только тут до меня дошло, что внутренний голос был каким-то странным. Во-первых, он звучал так, словно я действительно его слышал откуда-то изнутри, а не просто как какая-то посторонняя мысль, внезапно у меня возникшая, как бывало порою. А во-вторых, этот голос мне был совершенно незнаком: хрипловатый, низкий и со странным акцентом. Я осмотрелся. Нет, ни единой живой души кругом не было, если не считать разложенных и развешанных вокруг «консервов». Кстати, только теперь меня начал пробирать холод: похоже, утраченная после глубокой заморозки чувствительность возвращалась.
— Надо бы выбираться отсюда, пока и впрямь в «консерву» не превратился, — пробормотал я себе под нос.
«Еда. Много еды», — теперь голос уже звучал более явственно. И да, он раздавался внутри моей головы.
Сославшись на усталость и последствия анабиоза, я решил пока что не обращать на него внимания. Увеличивать за свой счет запасы продовольственного склада семейки каннибалов мне решительно не хотелось. Вместе с чувствительностью начали возвращаться и другие ощущения. Например, явственно засосало под ложечкой. В соответствии с техникой безопасности в «саркофаг» меня поместили на пустой желудок — предполагалось, что после разморозки меня будет ждать сытный горячий ужин, а не замороженные «консервы» из человечины.
«Жрать!» — озвучил мои чувства внутренний голос и умолк.
Но сперва нужно было позаботиться о своем внешнем виде. Бегать нагишом по улице, демонстрируя все свои достоинства (равно как и недостатки), мне не особо хотелось. К тому же нужно было согреться. Помимо обнаженных тел из саркофагов, я приметил несколько одетых и еще не успевших закоченеть трупов, просто сваленных в кучу. Отлично! Подойдя поближе, я убедился, что их действительно принесли сюда относительно недавно, и у всех «свежаков» были проломлены головы. «А значит, одежда им точно не понадобится», — решил я и уже через несколько минут стал обладателем короткой кожаной куртки, ношеных джинсов и высоких мягких сапог из неизвестного мне материала.
Одевшись, я почувствовал себя увереннее и начал согреваться. Скорее всего эффект был чисто психологический: снятая с трупов одежда была ничуть не теплее своих предыдущих хозяев.
«Жрать!» — снова повторил внутренний голос, напоминая мне об основных потребностях моего оттаивающего организма.
Мысленно с ним согласившись, я подошел к единственному выходу из холодильника. Как и ожидалось, он был заперт с той стороны, но достаточно широкая щель вселила в меня робкую надежду: не должен морозильник так закрываться, а значит, что-то было не в порядке с замком.
Беглый осмотр подтвердил догадку: замок был вывернут, а дверь — просто закрыта на засов с внешней стороны.
— Подвинься, приятель, — оттолкнул я висящий на крючьях труп, и тот плавно поехал к стене, освобождая мне путь к столу, на котором были разложены нехитрые инструменты: топор, обломок ножовки и пара крючьев.
Все это было покрыто бурыми пятнами крови. То ли орудия убийства, то ли столовые приборы каннибалов, к которым меня угораздило попасть. Ну что ж, зато теперь они послужат благому делу…
С помощью крюка мне удалось поддеть засов и поднять его, открывая себе путь к свободе. По крайней мере, очень хотелось на это надеяться.
«Много еды», — на этот раз я едва обратил внимание на голос. Тем более что он ошибался — вокруг не было ничего съедобного, несмотря на то что оказались мы, судя по всему, в каком-то супермаркете.
Однако теперь все полки его были пусты. Да и вообще создавалось ощущение, что здесь пронесся разрушительный ураган, старательно выметая и унося в неизвестном направлении все, что было плохо закреплено. Не исключено, что магазин просто давно уже не работал и переехал в другое место. Хотя это никак не вязалось с работающей холодильной установкой. Кстати, света внутри не было. Странно…
Я поудобнее перехватил топорик, а крюк сунул в шлевку на поясе джинсов. Раньше мне никогда не приходилось держать в руке оружие, тем более такое примитивное. Максимум — кухонный нож. Моим оружием были умело подвешенный язык, острый ум и огромные деньги на десятках счетов. Ну и, разумеется, врожденная скромность. Чем все эти несомненные достоинства — особенно деньги — могли мне помочь в схватке с людоедами, я не представлял, да и проверять не очень-то хотелось.
Осторожно изучив улицу через грязную витрину, я наконец-то выбрался наружу.