Саботаж

Шанталь Тесье

— Черт возьми.
– Его руки сжимаются в моих волосах, заставляя меня вскрикнуть от жгучей боли в коже головы, как только он вырывается. Не давая мне времени опомниться, он снова запихивает его мне в глотку.

Все мое тело болит, и у меня болит пресс. Он набирает темп, его толчки становятся все более и более сильными, в то время как его покрытые слюной и спермой яйца бьют меня по подбородку.

Я пытаюсь бороться с ним, задыхаясь, но безуспешно. Мои руки все еще связаны за согнутыми коленями, прижатыми к груди. У меня кружится голова. Пятна усеивают

мое зрение, и как раз в тот момент, когда я думаю, что вот-вот потеряю сознание, он вырывается у меня изо рта. Струйка слюны стекает с моего рта на грудь и колени, и я закрываю глаза, зная, что будет дальше.

Его теплая сперма попадает мне на лицо, и я пытаюсь отстраниться, но он все еще удерживает мою голову на месте за волосы.

Колтон

Я беру секунду, чтобы перевести дыхание, стоя перед ней, пока она сидит на полу и делает то же самое. Ее глаза плотно закрыты, и моя сперма покрывает ее лицо. Немного капает с ее подбородка на колени, прижатые к груди.

Делая шаг назад, я наклоняюсь, поднимаю ее дрожащее тело и осторожно кладу на кровать. Перекатывая ее на живот, я приподнимаю ее бедра, пока ее задница и киска не поднимаются в воздух.

— Я обещал дать тебе то, что ты хочешь.
– Я провожу пальцами по ее мокрой киске и до ее сморщенной задницы, размазывая ее сперму. — Хорошие шлюхи получают вознаграждение.

Она покачивается взад-вперед для меня, молчаливо умоляя не заставлять ее ждать. Я бы хотел, чтобы у меня был весь день, но у нас его нет. В конце концов, телефонный звонок наших родителей закончится, и они будут задаваться вопросом, куда мы пошли.

Протягивая руку к тумбочке, я беру пустую бутылку из-под вина. Я прижимаю горлышко к ее киске и поворачиваю ее, позволяя смазать.

Она ахает и отстраняется. Я шлепаю ее по заднице, заставляя ее кричать.

— Ты кончишь, как бы я ни разрешил. Ты понимаешь?

— Да, - скулит она. Ее задница поднимается выше, пока она пытается поправить запястья, связанные между ног.

— Тогда не двигайся, - приказываю я, снова прикладываю бутылку к ее влажным губам и повторяю процесс, готовя ее.

Как только я удовлетворен, я широко раскрываю ее губы и прижимаю кончик к отверстию. Она утыкается лицом в кровать, чтобы заглушить свой стон, когда он входит в нее. Я держу его там, позволяя ей привыкнуть к ощущению прохладного стекла.

Затем я кручу его, вытаскивая. Ее тело неудержимо сотрясается, и я вдавливаю его обратно в нее, на этот раз уступая ей примерно на дюйм.

Я улыбаюсь, когда она еще немного подталкивает себя к этому.

— Это моя хорошая девочка, - хвалю я, проводя свободной рукой по красному пятну на ее ягодице от ее порки. — К черту это, принцесса. Туда и обратно — катайся на бутылке, как будто это мой член.

Она плачет. Я слышу, как она всхлипывает, хотя ее голова уткнулась в матрас, и мне жаль, что я не могу поднять ее голову, но я не могу, стоя позади нее с бутылкой. Я не хочу, чтобы она навредила себе.

Поэтому я позволил ей погрязнуть в собственной ненависти к себе

из-за того, что она сделает все, что я скажу, чтобы кончить.

Я провожу костяшками пальцев по ее ягодице, собирая немного спермы, и размазываю ее по ее заднице, получая достаточно, чтобы засунуть в нее палец.

Ее раскачивание усиливается, и я наблюдаю, как она снова оживает. Как будто ее тело — это огонь, всегда горящий. Но когда я прикасаюсь к ней, она оживает, горит ярко и всепоглощающе. И я решил, что сделаю все возможное, чтобы убедиться, что никто другой не сможет разжечь ее пламя.

Она вся моя. Даже если мне придется держать ее прикованной к моей кровати, удовлетворенной и слишком измученной, чтобы уйти. Мне не нужно любить ее, чтобы хотеть ее. Нет. Любовь проста. Люди попадают в неё и выходят каждый день. Это как ветер, меняющий свое направление в любую секунду.

Это другое. Это контроль. Это значит взять то, что я хочу, и заставить ее полюбить это.

Ее крики становятся громче, и я смотрю, как бутылка входит и выходит из ее красивой киски, и я больше не могу сдерживаться. Я начинаю двигать бутылкой с ней взад и вперед, сильнее и быстрее. Стекло промокло, и оно стекает с ее киски на ноги.

Я просовываю второй палец в ее задницу.

— Хотел бы я, чтобы ты видела, как ты трахаешься с этой бутылкой вина, - говорю я ей, зная, что ей нравится, когда с ней обращаются как с дешевой шлюхой, в чем ее обвинил Нейт. Разница лишь в том, что он сделал это неправильно. Я видел, как она вздрогнула от его слов. Я остановил его не потому, что хотел, чтобы он причинил ей боль. Для нее это была возможность увидеть, кто он на самом деле, и что он никогда не будет мной.

Я слышу, как она рыдает в постели. Ее тело покрыто не только вином, но и потом, и я хочу слизать его. Клянусь, эта женщина не смогла бы сделать ничего такого, что заставило бы меня дважды подумать или отвратить меня. Мой твердый член стоит по стойке смирно, умоляя меня заменить им бутылку.

— Хм, принцесса? Как чертовски отчаянно ты выглядишь.
– Я убираю пальцы с ее задницы и плюю на нее, наблюдая, как слюни стекают к ее киске.

У нее внутри все горлышко, и я проталкиваю ее немного дальше, вдавливая плечо.

Ее тело застывает на месте, и она кричит, кончая всем телом.

— Вот и все, - говорю я, медленно вытаскивая ее и поднося к лицу, пока она падает на бок.

Я высовываю язык, чтобы лизнуть, но останавливаю себя. Это не для меня. Я много чего, но я не эгоистичный любовник.

Лежа на левом боку, я опираюсь на предплечье, лицом к ней. Я убираю мокрые волосы с ее лица. Она размазала всю мою сперму по кровати вместе с остатками своей косметики, но она все еще мокрая от слез.

— Посмотри, что ты наделала, - говорю я, держа бутылку перед ней. — Ты заварила еще одну кашу.

Ей удается успокоить свои крики, глядя на меня.

— Кольт, пожалуйста.
– Шмыгнув носом, она добавляет: — Мне нужно размять ноги.
– Ее глаза красные и опухшие, из носа течет.