Саботажник
Шрифт:
Вахтенный офицер подъехал встречать прибывших на электрокаре. От борта до палубных надстроек оказалось верных ярдов сто.
– Это что у нас? – прогудел офицер внешним динамиком скафандра. – А-а… Здравия желаю, падре. Ишь, вы какой… Внушительный. Ну, добро пожаловать на борт. Капитан-лейтенант, будьте любезны!..
Кронштейн подскочил к офицеру, между ними завязался разговор на приглушенных тонах. Воровский взял капеллана под руку и уверенно повел к растущему из палубы небоскребу.
– Что вы там наболтали пилоту? –
– Я сказал – вы натовский контрразведчик.
– О-о… – Капеллану уже надоело быть ошарашенным, и он почувствовал, что слегка злится.
– У нас такие контакты только приветствуются.
– Святая простота… – буркнул Причер, глядя на прапорщика сверху вниз и борясь с отнюдь не христианским желанием отвесить «писателю-фантасту» крепкий отеческий подзатыльник.
– Вам же только удобнее выйдет! – искренне заявил Воровский. – Завтра весь порт будет знать, кто вы такой, – сможете тут ногами двери открывать.
– А потом я случайно узнаю русскую военную тайну, и ваша контрразведка меня еще более случайно утопит. Ненароком так.
– Никогда! – отмахнулся Воровский.
– Ну, точно гуляем! – Их догнал Кронштейн. – Есть добро от вахтенного офицера на психоактивные действия. И не беспокойтесь, Причер, мы вас своевременно вернем в кабак.
– Слушайте, Эйб, ваш юродивый приятель додумался сказать пилоту, что я из контрразведки!
– А разве это не так? – прищурился Кронштейн. Совершенно непонятно было, шутит он или нет.
– И вовсе я не юродивый, – обиделся Воровский.
Причер на секунду задумался, потом вознес глаза к небу, испросил у него снисхождения к этим несчастным и успокоился. Впереди маячил люк в стене, рядом с ним блестела ярко начищенная табличка.
– Момент, – сказал Кронштейн, возясь с задрайками люка.
Причер шагнул к табличке – это оказалась памятная доска с надписью на трех языках.
«17 мая 24…1 года, – прочел капеллан, – здесь при попытке спасти утопающего судового библиотекаря старшего матроса Семецкого трагически погиб водолаз Лукьяйнен».
Причер оглянулся. Ничего в окружающем безумном мире не изменилось. До борта «Тревоги» по-прежнему было верных сто ярдов.
ГЛАВА 7
– Господин полковник, капитан Службы поддержки Причер по вашему приказанию…
– Присаживайтесь, святой отец.
Причер осторожно сел. Даже на второй день после воскресного загула у него слегка прихрамывало чувство равновесия. Да и некоторые другие чувства тоже. А совесть – та просто болела, как ушибленная.
Полковник, небрежно пощелкивая клавишами, глядел в монитор. Какие-то документы он там перелистывал. «Может, личное дело мое раздобыл? – подумал капеллан. – Да вряд ли. Даже в Службе поддержки на военных священников только короткие справки есть с самыми общими данными.
– Не вижу, – сказал полковник, не отрываясь от монитора. – Нет, не вижу. А, святой отец?
– Простите, сэр?
– Плана мероприятий не вижу. Обедать уже пора, а плана нет.
Причер счел за лучшее промолчать. Только лицом выразил глубокое сочувствие проблемам господина полковника.
– Все подразделения и службы подали еженедельные планы мероприятий согласно установленного распорядка, – гнул свое полковник. – И теперь мы знаем, чем они будут заниматься. Вот, глядите. У тыла полная инвентаризация. Ха-ха. Ну-ну… У связи профилактика главного передатчика, частичная перекладка кабелей и диагностика спутниковых стволов. Разведка – два тренировочных полевых выхода в условиях, максимально приближенных… М-да, куда уж максимальней.
«Два тренировочных выхода? Это как понимать? – мысленно поразился капеллан. – Однако, занятная у господина полковника бухгалтерия. О-о, кажется, я понимаю. По документам база сейчас в режиме пассивной обороны. Положение вроде и сложное, но оно ни в коем случае не должно выглядеть катастрофическим. Хотел бы я поглядеть, как оформлен погибший разведвзвод».
– Пехота и артиллерия – совместные учебные стрельбы ежедневно. Военная полиция – беседы со злостными нарушителями и три внеплановые ночные облавы… – Тут полковник на миг отвернулся от монитора и коротко глянул в сторону Причера. – Ночных. Три. Ну а ПВО будет ремонтировать вторую зенитную батарею…
– Чего там ремонтировать, когда батарею ржавка съела, – ляпнул Причер, не подумавши. – Чистой воды очковтирательство.
– Во как! – восхитился полковник, снова утыкаясь в монитор. – Ну надо же! А я-то думал… Святой отец, простите за нескромный вопрос, сколько лет вы в армии?
– Семнадцать, – ответил Причер недоуменно. – Если не считать кадетского…
– У-у… Это сколько же вам годков-то?
В душе Причера вскипело агрессивное и неукротимое желание немедленно проявить грубость и нетактичное поведение к старшему по званию, но внешне он остался невозмутим и кротко сообщил:
– Тридцать два, сэр.
На самом деле капеллану уже исполнилось тридцать три, но в ответ должна была раздаться идиотски глубокомысленная фраза «О! Возраст Христа!», а этого маразма Причер страсть как не любил.
– А разве не тридцать три? – удивился полковник.
– Никак нет, тридцать два, сэр, – сказал Причер, мысленно завязывая узелок на память: два раза в глаза человеку нагло соврал – отмолить сегодня же по всей строгости.
– М-да, до возраста Христа пока еще не дотянули…