Сабра
Шрифт:
–– Так что же именно вам от меня надо – потребовал я чувствую, что повторяюсь.
–– Ой, да откуда мне знать – тут он забавно всплеснул руками, вероятно демонстрируя свою некомпетентность – Вы не того человека спрашиваете. Раз вы согласились консультировать нашу фирму, то я, пожалуй, познакомлю вас с нашим специалистом и вашим коллегой. Товарищ Ингинен, прошу вас.
Я вроде бы еще не на что не соглашался, но заметил, что он снова сказал "консультировать нас" вместо киношного "работать на нас" и мысленно поаплодировал ему. Но каков нахал! "Товарищ"? Наглый шпион даже не счел нужным зашифроваться под уругвайского агента или представителя конкурирующей фирмы. Тем временем около столика материализовался еще один тип. Этот весь, от головы до шнурков ботинок напомнил мне очки главного шпиона. Мешковатый костюм сидел на нем довольно ладно, но вызывал ощущение чего-то чужеродного. Был он довольно молод; если и старше меня, то ненамного. На его довольно невзрачной физиономии застыло странное сочетание смущения и наглости.
–– Сергей – представился специалист.
–– Ну, а мистера Кранца представлять не надо – усмехнулся шпион – Я вас пожалуй оставлю вдвоем. В ваших железяках я все равно не разбираюсь.
–– Ну и как называется ваша фирма? – поинтересовался я с долей ехидства и ожидая что-то вроде "вам лучше этого не знать". Но он просто еще раз усмехнулся и ничего не ответил. Вспомнил еще кое-что из инструкций Майкла, я спросил:
–– Хорошо, а как мне вас называть?
–– Зови меня Ником – ответил он и не попрощавшись, ушел, а мне хотелось догнать его и отхлестать по невозмутимой физиономии, но вместо этого я допил свой бурбон. И тут мне пришло в голову, что одно действительно роднит лже-Ника с моим покойным боссом и это их язык. Если где-нибудь в провинции услышали бы его речь, то и ему могли бы польстить "британским акцентом". Этот мерзкий шпион тоже говорил слишком чистым языком.
–– Ну, что ты хотел бы знать? – спросил я “специалиста”.
–– Да пожалуй, ничего – ошарашил меня он. Ингинен говорил с сильным акцентом, но более или менее чисто. Видя мое недоумение, он пояснил:
–– Думаю, что у вас все на микросхемах. В этом случае, даже если удастся получить вашу аппаратуру, все равно не получится замерить потенциалы на эмиттерах. А без этого не удастся взломать уровневую защиту. Ведь у вас комбинируют частотную модуляцию с амплитудной?
Я просто обалдел от этого заявления. Кто теперь кому секреты выдает? На самом деле мы только начали задумываться о комбинированной модуляции, а у русских, как выясняется, она давно используется. Вот обрадуется Майкл.
–– А у вас? – спросил я в лоб.
–– Нам до микросхем еще дожить надо – грустно сказал Ингинен – Те что у нас есть не проходят военную приемку.
Этот русский нравился мне все больше и больше, хотя я и подозревал, что тут ведется какая-то заумная игра. Вот только у меня сложилось впечатление, что мы оба в ней за болванов, а джокеры – товарищ Парфенов и мистер Майкл – стоят за нашей спиной и потирают руки. Мы еще поговорили и я узнал кое-что о состоянии электроники в СССР, а он – почти ничего о гибридных микросхемах. На прощание я поинтересовался его фамилией:
–– По мне так Ингинен, не похоже на русскую фамилию.
–– Ну почему же? – возразил он неестественным голосом и вдруг принялся выполнять странные манипуляции: снял свой двубортный пиджак необычного покроя и перевесил его почему-то на стул за соседним столиком. После чего он вернулся и продолжил совсем другим тоном:
–– Ингинен – финская фамилия, но я не из Финляндии, а из Карелии.
Я поинтересовался, при чем здесь Корея, ведь он совсем не похож на азиата. Отсмеявшись, он объяснил мне мою ошибку.
–– Нас тоже выгнали с нашей земли – стал рассказывать он – Но хотя бы нас не собирались уничтожать всех поголовно. И на том спасибо, хотя многие погибли все равно.
Корпорации пытались разорить моего старика и выкупить у него землю по дешевке, но у них ничего не вышло. Поэтому я не мог взять в толк о чем он говорит, хотя на всякий случай согласно кивал. И только позже, много позже я понял, кого он имел ввиду.
–– И еще… – добавил русский – Чтобы замерить сигналы, надо хотя бы включить аппаратуру, а это невозможно без ключа.
Я непонимающе уставился на него и он пояснил:
–– Это такая коробочка с множеством штырьков, которые коробочка соединяет друг с другом определенным образом. Коробочка втыкается в разъем на приборе и, если штырьки соединены правильно, то прибор включится, а если неправильно, то может и взорваться.
Сказав это он снял свой странный пиджак с соседней скамейки, и вернулся ко мне приложив палец к губам. Чудеса не прекращались, но я не знал верить русскому или нет. Русский инженер посмотрел на меня взглядом человека, который долго не мог на что-то решиться, но, наконец, решился, и теперь, когда изменить уже ничего нельзя, на него снизошло неестественное спокойствие. Потом он попрощался и ушел, а я налил себе еще бурбона.
Мои утренние гости ушли, но я подкоркой параноидально ощущал незримое присутствие Парфенова. Наверное, подумал я, он ждет что я сейчас брошусь к ближайшему телефону и начну названивать в ФБР. Звонок был бесплатным и меня не остановило бы отсутсвие "никелей", но заветный номер все равно был записан в телефонной книжке, а ее я забыл дома. Поэтому я неторопясь потащился к себе не забыв прихватить с собой остатки бурбона. Всю дорогу я демонстрировал душевную опустошенность, не глядя по сторонам и опустив голову. Признаюсь, мне это далось легко, если не сказать – естественно. Вернувшись, я, зашел домой и, вооруженный волшебным номером, также нехотя поплелся наверх. Бабушка, встретив меня в дверях сказала: "ne rabotaet". Это было за пределами моих знаний русского языка и я, вежливо ответив "spasibo", прошел к телефону, который неожиданно оказался мертв. Началось, подумал я! Уже не имитируя депрессию, я бросился вниз и быстро залез в свою тачку, но и она не подавала признаков жизни. Ее мне всегда чинил кубинец Рафа, а кубинцы, как известно, самые лучшие в мире механики. Поэтому в своем еще не слишком старом Додже я был уверен и поломка показалась мне более чем странной. Сам я не слишком разбираюсь в механике, но смог бы хотя бы прозвонить проводку, однако ничего такого мне делать не хотелось и я поймал такси, неторопливо проезжавшее по нашей улице. Только усевшись на обитое драной синтетической кожей сиденье я задумался над целью своей поездки. Дело в том, что я напрочь забыл куда собирался ехать и вспомнить это мне никак не удавалось. Больше всего мне хотелось сейчас увидеть Наоми и все ей рассказать, но у меня не было ее адреса. И тут я сообразил, что так и не сказал таксисту куда ехать, а машина уже неторопливо движется по направлению к центру Бостона. Заднее сиденье отделяло от водителя темное стекло, но я с подступающим холодком в груди разглядел силуэт второго человека на правом сиденье передо мной. Теперь, по всем законам жанра рядом со мной должен был материализоваться какой-нибудь мерзкий тип, который, ткнув в меня длинноствольным пистолетом с глушителем, прошипит: "Только пикни и получишь пулю!!" Однако сзади кроме меня никого не было. Решив все же, по совету лже-Ника, не пренебрегать стереотипами, я собрался было выброситься на ходу из машины, но тут перегородка начала опускаться. Человек справа обернулся и оказался Майклом. Отложив исполнение каскадерских трюков, я решил не удивляться и не нашел ничего лучшего как потребовать:
–– Телефон-то подключите!
–– Уже – сказал Майкл без каких-либо эмоций.
–– … И тачку почините! – нагло заявил я, гневно глядя на него.
–– Уже – повторил тот также безэмоционально, а потом добавил:
–– Познакомься с… – и он сделал жест в сторону водителя.
–– Джон – представился тот, и не оборачиваясь махнул рукой – Очень приятно!
Мне было не слишком приятно, но я угрюмо пробормотал что-то социальное. У водителя был такой акцент, что он мог оказаться кем угодно, только не "Джоном". Дальше мы ехали молча. Свернув с Хантингтон-авеню и повернув пару раз, мы заехали во двор какого-то мрачного здания, а потом, выйдя из псевдо-такси, поднялись по пожарной лестнице и оказались в небольшой, но уютной квартирке. Майкл первым делом подошел к холодильнику и вытащил оттуда упаковку кока-колы, пару банок пива и всевозможные закуски, по большей части – консервы. Себе он пододвинул банку пива, другую швырнул напарнику, а мне указал на кока-колу. Потом открыл несколько консервных банок и предложил мне со словами:
–– Давай, Стэнли, ты же сегодня плохо позавтракал!
–– А посрал я как? – поинтересовался я, но не получил ответа.
У меня от волнения всегда пробуждается аппетит, поэтому через некоторое время я обнаружил себя пожирающим сардины. Майкл и "Джон" терпеливо ждали, Когда я насытился и вопрошающе уставился на Майкла, тот сказал:
–– Николай Александрович Парфенов… И не смотри на меня круглыми глазами. Именно так зовут твоего утреннего собеседника.
–– А..? – начал было я.